— Все за вёсла, джентльмены! — дал я команду, когда волна сошла.
— Мистер Стрейн, дайте ритм!
Сам я тоже сидел за веслом, в носовой части по правому
борту.
Застучал обледенелый барабан, дающий ритм для гребцов. Немёртвые
прекратили сидеть неподвижно и начали грести, подчиняясь ударам
барабана.
Я, почему-то, опасался морских туманов, которые собьют нас с
курса и мы выйдем в Тихий океан, где сгинем без следов, но
видимость была отличной, на километры вокруг, а главная опасность —
это волны ледяной воды, способные укокошить даже мертвеца...
Шли часы. Фрэнк Пирс, кое-что сведущий в мореходстве, говорит,
что мы идём со скоростью где-то два-три узла в час. Я не знаю,
сколько это в километрах, но, по ощущениям, очень медленно.
— Земля! — вдруг заорал Морхейм.
— Это не земля, твою медь! — ответил я ему. — Это сраный
айсберг! Ох, сука-твою-мать, всем приготовиться — волна!!!
Нас опять окатило ебучей морской водой, после чего мы опять были
вынуждены восстанавливать ритм с помощью барабанщика.
А если Пирс уже облажался и мы прямо сейчас идём вглубь Тихого
океана или заходим в Японское море?
Не хочется думать о том, что будет в любом из этих
случаев...
Но мои страхи и опасения не оправдались, потому что лично я
увидел перед нами землю, примерно в пяти-шести километрах прямо по
курсу.
— Земля! — вновь заорал Морхейм. — Земля, повелитель!
— Я и сам вижу! — ответил я. — Пирс, давай туда! Похоже на
причал! Гребём живее, джентльмены! Скоро встанем на твёрдую
землю!
До берега шли ещё где-то полтора-два часа, ведь увидеть землю —
это одно, а добраться до неё — совсем другое.
— Как встанем, сразу оружие к бою, — приказал я. — Территория,
безусловно, враждебная, потому не расслабляйте булки!
Тут тоже береговая линия была покрыта льдом, но зато на самом
берегу снега было не так много, как на юге Сахалина — связываю это
с общей открытостью местности и сильными северными ветрами.
— Гребите! Гребите! — приказал я, когда мы заехали днищем на
льдину.
Так мы проехали по льду метров десять, после чего окончательно
встали.
— По одному, с носовой части! — дал я распоряжение. — На льду не
кучковаться, сразу идти на берег!
Длинной цепочкой мы сошли на берег, оставив баркас.
На японском берегу в глаза бросался волнорез, представленный в
виде металлической решётки, ныне покрытой толстым слоем
полупрозрачного льда.