- Ну имя, как имя, бывают и хуже. У меня вон знакомую крестьянку
Баловалкой назвали, баловалась с ней вся деревня. И кстати… Такой
ты мне нравишься еще больше! - засмеявшись собственной шутке, Ланн
поймал немного обиженный взгляд девушки и замявшись почесал затылок
решив сменить тему
- Да-да, не самая удачная шутка. Извини. Если честно мне это все
ни о чем не говорит. Так что лучше расскажи начерта тебе этот
артефакт сдался.
Покачав головой девушка ответила
- Мне он нужен для моих целей. Объяснять которые… Это сложно,
Белый. И слишком долго. Как ты сказал, жизнь связала нас ненадолго,
после того как я с твоей помощью получу артефакт, каждый из нас
отправится своей дорогой. Так что вместо лишнего любопытства, лучше
набей свой рот этими чудесными пирожками и жуй. Поверь, чем меньше
ты будешь знать обо мне, тем лучше для тебя.
Закончив с едой и попрощавшись с хозяйкой дома, Ланн вернулся к
себе в комнату и лежа на кровати закрыл обеими ладонями лицо на
котором застыла кривая ухмылка, его буквально распирало от ощущения
тревоги и злости на себя. “Черт, я настолько вжился в роль
искреннего парня, что почти на самом деле начал ей сопереживать и
чуть не упустил контроль над ситуацией. Не теряй голову от этих
глаз, придурок. Ты еще в детстве выучил что все женщины это шлюхи
которым можно верить лишь тогда, когда они ложаться под тебя. И
только в этом случае ты от них получишь все что пожелаешь. Все они
либо хищницы, либо жертвы. От королевы до крестьянки. Даже эта
ведьма. Не забывай.” думал юный барон постепенно проваливаясь в
сон.
________________
Интерлюдия 3
В мою шестнадцатую весну жизни, родовое поместье уже слабо
напоминало то каким оно было десять лет назад. Отец давно разогнал
большую часть слуг, сад пришел в запустение без присмотра
садовника, а большую часть вопросов по управлением поместьем мне
пришлось взять на себя. Малютка Сэра которой тогда едва-едва
исполнилось десять лет во всю пыталась мне помогать где только
можно. А отец… Отец полностью забросил все и предавался лишь
разврату с многочисленными женщинами, которых он порой по
настроению голыми выкидывал на улицу, да бездумному пьянству, от
которого порой доходил до ручки, начиная громить мебель, в пьяном
угаре выкрикивая проклятья нашей подчивавшей матери. В эти моменты
мы с Сэрой старались держаться от него подальше, так как при виде
сестры, так похожей на умершую мать, отец вообще терял остатки
разума. В то время я был малолетним дуралеем, все еще мечтающим о
странствиях. Но с каждым прожитым днем, эти мечты становились все
дальше и дальше, скрываясь за серыми буднями.