- Да блядь, что со мной. Почему я вспомнил этого парня?
Решив выкинуть это из головы, барон поднялся на ноги и смыв
следы секса начал одеваться в успевшую высохнуть одежду. От озера
сейчас уже отражающего свет луны начинало веять прохладой. Закончив
с одеждой Ланн вытащил походный котелок и приготовил себе нехитрый
обед, гречнивую кашу, с сушеным мясом. С удивлением он отметил что
получилось неплохо, зачерпывая деревянной ложкой по краю котелка он
наслаждался ярким и богатым ощущением вкуса. Кажется никогда раньше
он не испытывал такого наслаждения от еды. Вспомнилась Ульма Кроу
собирающая им припасы в дорогу, ее красные шевелюра и ехидная
ухмылка. Накатила грусть, Ланн ужасно хотел встретить ее снова. Он
чувствовал как изменилось его сознание и восприятие, как изменились
его ценности и желания. Собственная слабость и подверженность
эмоциям его даже не злили. А скорее интриговали.
- Возможно она сможет исправить то что натворила, до того как я
превращусь в женщину окончательно. - устало произнес барон,
размышляя как поддался похоти, сбрасывая напряжение. Даже наедине с
самим собой, ему было невероятно стыдно за те мысли что были у него
в голове. тяжело вздохнув, барон улегся на бок рядом с костром,
лицом в сторону леса. Подтянув меч в ножнах поближе, он прижал его
к груди засыпая.
Поутру съев остатки каши, Ланн продолжил свой путь направляясь
на север. Если он хотел каким-то чудом добраться до Лангарда,
сначала ему нужно было выйти в самые северные регионы населенные
людьми, к форту Равен. Три года назад, Ланн уже бывал в нем, где и
познакомился с Айром в весьма опасных обстоятельствах. Идя по лесу,
Ланн приметил какими сонными и медленными были многочисленные звери
которых он встречал по пути. Раньше этот лес буквально полыхал
первобытной, животной энергий. А сейчас встреченные ими кролики и
белки лениво уходили с его дороги, подняв одного кроля с уши и
заглянув в глаза, Ланн не увидел в них даже страха. Похоже что
исчезновение артефакта сильно изменит эти места, впрочем природа
все равно со временем исцелит сама себя снова. Ланн осторожно
опустил зверюшку, ему претила бессмысленная жестокость, а еды еще
было в избытке.
Следующие три дня пути прошли спокойно и лишь истершиеся в
слишком больших сапогах ноги доставляли проблем и постоянно болели.
Лес медленно оживал вокруг, по ночам начал слышаться вой волков,
так что ночевать сейчас барон предпочитал на дереве. Сейчас блеклый
огонек его Воли вряд-ли бы отпугнул дикий зверей, если бы они
решили им отобедать. Каждые два часа по утру, прежде чем
отправиться дальше в путь Ланн ежедневно посвящал тренировкам и
медитации, но укрепить свою Волю посредством стандартных практик
стало очень сложно, лишь в первый день проснувшись у озера, Ланн
понял что его Воля стала чуточку ярче.