Передохнув совсем чуток, мы продолжили путь, чтобы мечи нас
точно не настигли. Обратная дорога заняла почти пять дней. Рок
специально петлял и путал наши следы. Запасы еды закончились.
Впервые за долгое время я снова ощутил серьезный голод. Благо хоть
приступ сгорающей кожи случился всего один и тот довольно
слабенький. Возможно, у моей нервной системы сейчас просто не было
достаточно ресурсов, чтобы вдоволь побеситься. Безумие штука
энергозатратная.
По возвращению в форт мы валились с ног. После плотного ужина,
я, забив пока на купание, лежал у себя в комнате, а Искра сидела
рядом.
– Ну и мы значит заходим. Рок говорит что-то типа: добрый вечер,
а чего такая грустная. И тут мне к горлу нож. – пересказывал я наши
приключения.
Она смотрела на меня, время от времени кивала или дела какие-то
жесты, подтверждая что слушает. Иногда в её жёлто-оранжевых глазах
мне чудилась жгучая тоска. Будто Искра что-то очень хочет сказать,
но магическая рана держит её мысли в темнице молчания. Поэтому мне
приходилось либо говорить за двоих, либо отвечать прикосновениями
на прикосновения.
– И потом оказалось, что этот Арайт живет с каким-то
супер-паразитом в теле, который делает его сильнее. Но сам этот
парень драться практически не умеет. Машет глефой как придурок.
Раздался стук в дверь.
– Крайт, Крайт. Там Скейл и Рок хотят с тобой поговорить. –
голос принадлежал одному из близнецов. – Они на первом этаже
круглой башни.
– Ага. Скоро буду. – бросил я.
Как же тяжела жизнь разбойника времён магического
постапокалипсиса. Даже отоспаться и выкупаться после рейда не
дают.
Я медленно поднялся с кровати, ощущая тяжесть в ногах. Даже
возникла идея использовать заряд, но надо уважать время и усилия
Третьего. Использовать лечение только в ситуациях реальной
необходимости. Искра пошла вслед за мной.
Круглая башня представляла собой одну из самых заброшенных
частей форта. Половина потолка там обвалилась и на верхние этажи
шёл дождь. Ночная прохлада вместе с туманом проникала сквозь
проломы, выстужая тепло из этого места. В круглой башне лежало
много уже ни на что негодного хлама. Прогнившая древесина, насквозь
проржавевший металл. Там жил Скейл. Если слово жил, конечно, к нему
применимо. Пару раз я заходил туда и видел, как он сидит,
прислонившись к стене между ящиков и совершенно не двигаясь. В
своей старой, отсыревшей одежде он напоминал часть брошенных в
круглой башне древних вещей. Это было обманчивое впечатление. На
самом деле Скейл гораздо более древняя брошенная вещь, чем все в
башне. Он происходит из эпохи задолго до создания нашего форта.