— Я хотела, чтобы ты
расслабилась и утерла нос этому упырю! Настюх, прости меня. Ты ж не пьешь
совсем, я думала, что ты раскусишь меня с пары глотков, а не выдуешь двести
грамм!
Не поняла упрека сейчас
вообще. Я еще и виноватая. Впрочем, Игорь сказал бы так же, но теперь что я ему
отвечу? Что я вчера отдалась виртуальному айтишнику? Кадетский в моей голове
все пошло по второму кругу…
— Что я наделала, Лиль… Ты
бы знала, как мне плохо.
— Конечно, знаю, у меня от
такой бормотухи бы бодун до обеда был, а сейчас только восемь утра.
— Я не об этом…
Посмотрела на нее со
смесью стыда и офигевания от всего происходящего. Это все алкоголь. Кто бы
знал, что я не замечу, как меня развезет. Кто бы думал, что я позволю ТАКОЕ и
буду подчиняться, как самая развязная…
— Оу, судя по всему,
первую пару мы пропустим.
Лиля уселась на край моей
кровати и внимательно посмотрела на меня. Я же растерянно моргала, не понимая,
что делать дальше. И зачем я согласилась на все это…
— Что случилось, Насть? Я
уверена на сто пятьсот процентов, что ты не могла сделать ничего такого, ты
просто бы не смогла.
— Я занималась виртуальным
сексом! Прям занималась!
Я выкрикнула это с таким
отчаянием. Но в еще большее замешательство меня приводило то, что при
воспоминаниях о вчерашнем вечере внутри все загоралось. Хотелось еще,
по-нормальному. Потому что я вообще не помню, когда такое испытывала…
— И что? Так в этом и был
смысл. С каких пор виртуальный секс стал изменой? Что там изменного-то?
Лиля смотрела непонимающе,
она правда не могла догнать, в чем проблема, а мне, чтобы до нее дошло, нужно
было выйти на новый уровень откровенности. Рассказать, что я вытворила вчера,
посвятив в весьма развратные подробности. Делать это? Подруга словно
чувствовала мой настрой. Тихо прошептала:
— Насть, я чувствую себя
очень виноватой, ты можешь рассказать мне все. Могила! Ты же знаешь, что я не
трепло.
Я знала. Лиля за эти два
года показала себя очень взрослой, мудрой и весьма преданной подругой. Поэтому
я решилась:
— Этот Потап меня довел.
Ее глаза расширились. В
них появилась злость и решимость. Я услышана гневное:
— Я так и знала!
Извращенец долбаный. Как чувствовала, что окажется психом. Прости меня,
Настька!
Я же тихо дополнила:
— До оргазма…
Если бы у Лили в предках
не было восточных кровей, то я бы не поверила, что ее глаза могут так
расширяться. Она открыла рот, потом закрыла, а потом и вовсе пропищала: