На какое-то время они замолчали, и я уже решил попросить Лору
прокрутить какую-нибудь важную запись, но неожиданно граф снова
заговорил:
– Что с Рижской? Твои ребята успели?
– Нет. Когда они прибыли, было уже поздно. – Голос Андреева
слегка дрожал. – К тому же, папка с бумагами по Михаилу
пропала.
– Вот как… – вздохнул граф. – Хорошая была женщина…
– Они застрелили ее. – Андреев сдерживался, но нотки ярости все
равно проскакивали. – Я лично найду их и прикончу.
– Ого, – удивилась Лора. – Весело тут у них… У нас…
– А папка… Теперь она просто макулатура, – добавил граф и
замолчал.
Все время пока длилась операция я не замечал никаких изменений,
и не чувствовал ничего, кроме теплых пальцев старого мага. Иногда
создавались ощущения, будто под кожей что-то двигалось, но боли не
было. Просто легкий дискомфорт.
– Готово, – закряхтел “пластический хирург”, вытирая руки. –
Ваше сиятельство, принимай работу!
Надо мной склонились все трое с разным выражением на лицах. Граф
смотрел с интересом, Андреев с безразличием, а Пирогов просто
улыбался.
– Ну как, Миша, хочешь посмотреть на свое новое лицо? – спросил
Бердышев.
– Лора, скажи, что я не урод? – сперва мысленно спросил я свою
помощницу.
– Ты не урод, – уверенно сказала она, появившись за спинами
мужчин, и показала мне большой палец.
Это обнадеживало. Все же не каждый день дают внешность
восемнадцатилетнего юноши. Казалось, будто наблюдаешь за крутящейся
рулеткой, где шарик бежит против вращения, вот-вот готовясь упасть
на нужный тебе цвет. Но – пролетает мимо.
– Хотелось бы… Ой… – ответил я и машинально схватился за горло.
Я говорил чужим голосом.
– Для полного соответствия голос тоже пришлось омолодить, –
улыбнулся Пирогов.
– Скажу честно, у барона был красивый сын, – прошептала Лора мне
на ушко и исчезла.
Андреев подкатил к креслу большое зеркало на колесиках. Тем
временем граф достал из внутреннего кармана фотографию и воткнул в
рамку. По-видимому, это и был сын барона.
Он же смотрел на меня из зеркала – молодой парень с голубыми
глазами. Темно-русые волосы были аккуратно уложены на бок через
ровный пробор. Я не разбирался в мужской красоте, поэтому поверил
словам Лоры.
Мы с сыном барона были как две капли воды.
Я аккуратно потрогал новое лицо, привыкая к нему.
Все-таки было немного не по себе. Как бы я не готовился к такой
резкой перемене, но все равно требовалось время осознать, что
теперь мне не тридцать два, а только восемнадцать.