– Хочешь сказать, что тут есть даже княжеские дети? – удивился
я.
Дима рассмеялся, и на нас недовольно посмотрели несколько
человек.
– Прости, – он подавил смех и объяснил, – но этого я тебе не
смогу сказать, может есть, а может и нет… Они отличаются от других
аристократов. Княжеские дети обучаются в частных учебных родовых
заведениях. Там образование на порядок лучше. С малых лет они
изучают разные сферы знаний. Их боевые навыки превосходят умения
сверстников из менее благородных семей. У них есть свои фамильные
боевые искусства, которые они ревностно хранят в тайне. Как
правило, к восемнадцати годам они становятся первоклассными
бойцами, способными тягаться с опытными боевыми магами.
Мне показалось, что в его голосе проскользнули нотки
зависти.
– Если уж они и поступают в КИИМ, то инкогнито.
– Инкогнито? Но зачем? – недоумевал я. – Ты же сказал, что они
куда сильнее. Да и кто в здравом уме будет связываться с княжьим
отпрыском?
– В этом ты прав. Поэтому предпочтительнее послать наемников,
чтобы похитить, убить или запугать наследника. – Теперь Дима
говорил шепотом. – Пока ты у папы под крылом, никто тебя не обидит.
Но как только отцовское покровительство даст трещину, обязательно
объявится тот, кто захочет использовать тебя в своих интересах.
– Такое часто случается?
– Пф-ф-ф, естественно! – протянул Дима. – Насолить
роду-конкуренту – милое дело для аристократии. Поэтому княжеские
дети и едут в институты под чужими именами и биографиями.
– Зачем им вообще поступать в такие институты?
– Ради получения боевого опыта, – начал загибать пальцы Дима, –
ранга, положения в обществе. В богатеньких школах княжичей и
княгинь берегут и не дают сражаться.
Их там делают бюрократами. Однако есть боевые рода. Лермонтовы,
например! Вояки до мозга костей, и магия у них им под стать. Таким
просто необходимо постоянно сражаться, чтобы оттачивать свои навыки
и способности.
Лора дала мне отчет будущих студентах, окружающих нас с Димой.
Все были со средним объемом энергии, ничего выдающегося. Только
парочка ребят на первом этаже ее заинтересовали, и она попросила
спуститься и подойти поближе, чтобы не тратить энергию.
Впереди нас стояло еще пять человек, и каждый находился в
кабинете примерно минут семь. Поэтому с чистой совестью я сказал
Диме, что отлучусь в туалет.