С виду приют выглядел обычно. Не сгорел, не развалился. Ни
следов пожара, ни суеты, ни экипажа стражи у ворот. Обычный дом
сирот ранним утром. Наверняка вовсю идет завтрак, после которого
все, кроме выпускников, отправятся на занятия. Интересно, госпожа
Фог уже на работе? Обычно она приходит к десяти, но наверняка ее
вызвали среди ночи, как только стало известно, что потребовалась
помощь городских магов воды.
Надо поторопиться. Есть шанс тихо проскользнуть к себе, собрать
вещи и смыться до того, как директор устроит разборки.
– Кора! Пс-с‑с! Кора!
Я заозиралась в поисках источника голоса, а Диана вынырнула из
кустов и потянула меня за собой.
– Ты что делаешь?! – зашипела подруга. – Зачем ты
вернулась? Я думала, ты уехала.
– Встреча с магистром назначена на девять. А что
происходит? Вчера кто-то…
Я осеклась, испугавшись высказать вслух мысль, мучившую меня с
ночи.
– Не погиб. Но Сван у лекарей, и он обвиняет тебя.
Директриса пошла с ним разговаривать. Он все свалит на тебя! О
Крост, Кора! Эти уроды заперли меня в спортзале! Они тебе что-то
сделали?
– Ничего. Я сбежала через окно, когда начался пожар. Сван
не совладал с магией, я здесь ни при чем.
– Валила бы ты. Фог не дура, она не станет устраивать
разборки с судом, она прекрасно знает, что собой представляет Сван.
Но тебе оно надо? Уедешь – и все выдохнут с облегчением.
– И ты? – слабо улыбнулась я.
Диана закатила глаза.
– Стой здесь. Не высовывайся. Наши вещи перенесли в другую
комнату. Кое-что пострадало, но то, что спасли, я соберу. Вынесу
тебе. Лови эту Браун… как там ее – на подъездах к переулку – и
летите отсюда! Сван точно пропускает начало года, непонятно, поедет
ли вообще теперь в школу, вполне возможно, после такого всплеска
его отправят во Фригхеймскую. И в отместку он сделает все, чтобы
отомстить тебе.
– А если бы он держал свой богатый внутренний мир в штанах,
никому и не пришлось бы мстить.
Диана унеслась за вещами, а я прислонилась лбом к холодным
прутьям забора. Пушистая ель скрывала меня от посторонних и даже
будто ласково обнимала голубыми ветками, припорошенными снегом. Я
буду скучать по природе Фригхейма. По его холоду, тьме и
одиночеству – не буду, но по пейзажам, невысоким елочкам, горам и
бескрайним белесым полям – однозначно. И по Рейнгарду, возможно,
однажды заскучаю. По единственному городу на севере, где бывает
дождь. По городу, который дал мне фамилию.