– Ну что ж, Элай, поздравляю – вы
своего добились, – отрывисто бросила Миста. – Завтра можете его
забрать, а в эту ночь мои его постерегут. Не переживай, не сбежит –
да и некуда ему тут бежать одному, желтая зона все-таки.
– Гм-м, ну ладно, – вздохнул Элай. –
На ночь останемся здесь, а завтра мы вас покинем. Рад, что ты
повела себя разумно. Спокойной ночи, Миста.
Но его пожеланию не суждено было
сбыться – спокойной ту ночь впоследствии не смог бы назвать
никто.
***
Группы Элая и Греты вскоре разбили
свой собственный лагерь неподалеку от места стоянки клана Лучей
истины. В котелке над огнем весело булькала каша с кусочками мяса,
и Алварика наблюдала за ней, чтобы не пригорела. Чиара же в свою
очередь внимательно наблюдала за лучницей с целью выяснить, каким
именно образом все приготовляемые Алвой блюда неизменно приобретали
сладкий вкус. Эта загадка давно уже не давала покоя скауту группы,
и она не оставляла надежды однажды поймать Алву с поличным на месте
преступления, подсыпающей сахар в котел. До сих пор ей это так и не
удалось, но Чиа не сдавалась.
– Ну что ж, друзья, – между тем
весело заявила Алварика. – Задание мы, считай, выполнили, и это не
может не радовать. Наконец-то сможем скинуть с себя этот балласт –
бесплатный балласт, прошу заметить...
– Не так быстро, Алва, – покачал
головой Элай. – Нам еще нужно доставить его в Эрксилл и дождаться
результатов допроса.
– А если он и там ничего не скажет? –
поинтересовался Джоки.
– У них свои методы. Наподобие тех,
которыми он пытался мне язык развязать. Так что с таким же успехом
он мог бы и здесь признаться.
– А может быть такое, что он все же
невиновен? – задумчиво спросил Тэм. Он не слышал беседы Элая и
Мисты, занятый своей работой, и подошел лишь к самому концу
разбирательства, едва не переросшего в драку. Но целитель хорошо
помнил, какой водоворот ярости и отчаяния захлестнул Станиса в ходе
его разговора с Элаем – в аккурат перед тем, как Чиара поставила в
их диалоге жирную точку. И хотя потом маг вел себя спокойно и не
реагировал на окружающих, но это было очень обманчивое впечатление.
Эмоции бушевали в нем подобно лесному пожару: гнев, боль, горечь, и
наконец – решимость. А потом Станис внезапно поднял фильтры,
которые он, как и все остальные Лучики, снял для целителя, чтобы
дать тому возможность избавить их от глухоты и прочих
повреждений.