– Привет, заучка, – усмехнувшись, выдал он.
А я прикрыла глаза, выдохнув медленно, сцепив при этом челюсти, чтобы не послать его подальше.
Аромат одеколона – слишком терпкий, проникал в мои ноздри, мешая сосредоточиться на лекции. Все мысли соединились в тугой клубок, и единственное, о чем я могла думать, так это о том, как Белов медленно проваливается в преисподнюю.
– Эй, Морева, – толкнул этот напыщенный гусь меня локтем в бок, заглянув через плечо в конспект, – не будь занудой, как жизнь-то?
Он издевался?
Заучка, зануда! Какого черта Белов вообще решил завести со мной беседу. Я была далека от его светского образа жизни. И, кажется, этот прохвост ошибся партой. Его определенно ждали на задних рядах.
– Отвали, – прошипела я, не поднимая головы.
Строчки поплыли перед глазами, записывать не получалось, с одной стороны, чем шум в аудитории становился громче, тем сильнее понижал голос преподаватель философии. С другой же, Белов не прекращал зудеть, как надоедливый комар. Так и хотелось засунуть ему в рот кляп, пока голова не раскололась как орех.
Похоже, тот, в свою очередь, даже и не думал затыкаться, продолжая меня изволить вопросами.
– Да ладно тебе, Катька, давай потрещим, когда еще получится, – выхватывая у меня шариковую ручку, протянул надменно Андрей, откидываясь на спинку стула.
Уровень моей ненависти в этот момент достиг критической отметки, и один Бог знал, чего стоило сдержаться.
– Кто-нибудь говорил, что у тебя дурное воспитание? – процедила я сквозь зубы, резко повернувшись к нему.
Шорохи и смешки за нашими спинами враз утихли, готова была зуб дать, что его дружки внимательно наблюдали за этой перепалкой, а девчонки уже давно возвели меня в ранг недругов. Однако плевать я хотела на косые взгляды и чужие глупые фантазии.
Я была из другого теста, варилась в ином котле, и, кроме того, что училась на одной кафедре с этими оболтусами, больше не собиралась иметь ничего общего с ними.
– Ты первая. Лишнее подтверждение тому, Морева, что вкуса у тебя нет.
– А у тебя мозгов и совести, – хмыкнула я в ответ, желая больнее его уколоть.
Андрей лишь шире улыбнулся, постукивая пальцами по поверхности стола. Если этот выскочка думал, что сразит меня своим белоснежным оскалом наповал, то мне оставалось его огорчить – подобные приёмчики на меня не действовали. Мог не расточать флюиды и отточить свои замашки дона Педро из бразильского сериала на ком-нибудь другом.