Эльфы. Люди. Орки.
Они захлебывались собственной кровью, заглатывали боль,
упивались безумием. Ненависть рвала не хуже когтей и мечей. Она
кислотой въедалась в кожу, чтобы проникнуть в глубь души и там
выжечь все остальные чувства.
Прибой сражающихся тел то чуть затихал, то поднимался вновь,
перекатываясь гигантской волной, над которой пеной билась яростная
злоба. Сталкивая тех, кто находился в нем, лбами и зубами, мечами и
когтями, душами и сердцами.
Звон оружия, стоны и хрипы, рычание ярости, крики боли раздирали
небеса. Они падали вниз серыми, опаленными лоскутами.
Кровавая грязь смешивалась с небом, словно нити последних агоний
прочно сшивали их в единое целое. И уже было не понятно, где
заканчивается одно и начинается другое.
Здесь никто не хотел и не стремился выжить.
Казалось, здесь хотелось одного — убивать.
Я стояла посреди этого безумия, судорожно сжимая кулаки.
Чувствуя бессилие, захлебываясь собственной злостью и сожалением.
Тот, в теле которого я была, ничего не мог сделать. Обида осколками
лезвий царапала вены, вонзалась иглами в сердце, заставляла до боли
стискивать зубы. Яд ненависти вместе с чужой кровью впитывался в
кожу, обжигая огнем.
Где-то вдалеке мелькали далекие росчерки молний и едва слышно
плыла тихая мелодия свирели.
Они не остановятся. Все зашло слишком далеко. Был только один
выход.
И он должен попробовать.
Должен!
Иначе все будет уничтожено по воле свихнувшихся безумцев.
Мир качнулся, выбив почву из под ног. Я упала на четвереньки,
мои ладони погрузились в багровую грязь.
Должен! Пока не поздно.
Я сжала кулаки, чувствуя как между пальцев пролезают земляные
слизни.
Должен!
Грязь с чавканьем разверзлась и поглотила меня. Кровавым туманом
она пробралась внутрь, выдавила из легких воздух. Сознание, что
отчаянно пыталось не провалится в пропасть, забилось затухающей
свечей, пока окончательно не померкло.
***
— Вор!
От бешенного нечеловеческого рева я вздрогнула и открыла
глаза.
Я находилась в длинном туннеле, вокруг только древесные стены и
вязкая, как плотный туман тишина.
В крови бурлило ликование. Он сделал это! Я сделала!
Я почувствовала тепло в ладони и посмотрела на руку которая
держала витой посох. Старый знакомый. Но было еще что-то, что
находилось под рубахой, заткнутое за ремень штанов.
В моих пальцах появилось знакомое покалывание.