- Соскучились уже, mes amis[1]? – В
надежде увидеть знакомые лица приятелей, Паткуль резко обернулся и
опешил - на пороге неподвижно стоял его двойник, точная копия,
вплоть до жиденьких растрепанных волос на голове. Но Паткуль
поначалу этого не понял – не каждый же божий день доводится
встречать самого себя. - Вы кто, уважаемый? И как сюда попали?
Двойник вежливо «раскланялся», но продолжил молча стоять в
дверях. Александр, небрежно положив руку на рукоять засунутого под
ремень пистоля, подошел к «незваному гостю» поближе, подсвечивая
себе дорогу пламенем свечи.
- Я вас, определенно, не знаю, сударь… но вы… вы кажетесь мне
очень знакомы... С кем имею честь? – произнес он, пристально изучая
черты лица незнакомца.
- Имя мое ничего вам не скажет, - ответил двойник, - поскольку
оно не существует на русском языке.
- Как так? – не согласился с ним Паткуль.- Собственное имя
человека на всех языках остается неизменным…
- В том-то и дело, что у меня нет собственного имени, -
улыбнулся незваный гость. - Существа моего рода едва ли имеют даже
название на русском языке, и потому я действительно затрудняюсь
отвечать на вопрос ваш. В Германии, где подобные явления чаще
случаются, нашу братью называют
Доппельгангер[2]. По-вашему – Двойник. А
если б непременно нужно было принять какое-нибудь имя, то ближе
всего мне следовало бы называться так, как вы.
- Как я? – неподдельно изумился
Александр. - Конечно, это весьма бы для меня было лестно, но...
- Не будем спорить о такой безделице: неудивительно, что черты
лица моего вам кажутся знакомыми... и потому, если вы, хотя бы
изредка смотритесь в зеркало, то должны во мне узнать самого
себя.
Паткуль пристально, насколько позволял колеблющейся огонек
свечи, вгляделся в незваного гостя, и холодный пот крупными каплями
выступил на его лбу:
- Теперь я вижу, чего не заметил сначала... Но скажите… кто вы
таковы?
- Никто другой, как вы сами… Вы, верно, слыхали, что иногда
человеку является собственный его образ? – всё так же, не сходя с
места, произнес двойник.
- Батюшки! – прошептал Паткуль, прикладываясь к бутылке и делая
несколько судорожных глотков. Оторвавшись от горлышка, он сделал
глубокий вдох и продолжил:
- Говорят, что такие явления случаются перед смертию...
- Стыдитесь таких вздорных предрассудков, моншер! Клянусь
честию, что приход мой не предвещает вам никакого несчастия...