При одном из них присутствовал Кэлз, но только усмехнулся, когда
подружка Бетси едва не опрокинула горячий кофе. Меня спасла
врожденная реакция. В итоге нахалка облилась сама с ног до головы,
а я лишь презрительно на нее взглянула и, забрав сумку, направилась
к выходу.
Основные же неприятности ждали меня у платформы. На
полированном, в зеленых разводах капоте сидели трое — парень Расти
и двое его дружков с первого курса — мерзкая компания, и я поняла,
что избавиться так просто, как от Бетси, от них не удастся. Рука
сама потянулась к кнуту. Я всегда остро чувствовала, когда лучше
быстро делать ноги. Но проблема в том, что троица занимала капот
моей платформы и уходить не собиралась.
— Чем обязана? — мрачно поинтересовалась я, жалея, что
приходится вести диалог. Мне очень не нравилась эта ситуация, она
грозила перерасти в серьезную проблему.
— Ты слишком много о себе возомнила! — Леон легко спрыгнул с
платформы, немного покачнулся и сделал шаг мне навстречу, заставив
попятиться. В его глазах горела ненависть и пьяная злость, которую
он жаждал на ком-то сорвать. — Тебе оказали честь, а ты смела
выпендриваться? Ты тупая и ограниченная! Понятно, что никто не
надеялся на то, что ты сможешь раскрыть убийство, но отказаться?
Это значит плюнуть в лицо мне...
Видимо, подобные выступления пугали людей, раз Леон был так
уверен и нахален, а может быть, в нем говорил алкоголь. Но мне было
все равно. Я снова разозлилась и очень тихо ответила:
— Нет — это не плюнуть в рожу. Тебе, видимо, просто давно не
плевали... ну так могу устроить!
Я редко вела себя подобным образом. В основном потому, что почти
всегда в этом не было необходимости, но тут плюнула в физиономию
мерзавцу с откровенным удовольствием, даже понимая, что Леон вряд
ли оставит мою выходку без ответа. Но сейчас мне было все
равно.
Он отлетел от меня словно ошпаренный, зашипел оскорбленно: «Ты
поплатишься, дрянь!» — и бросился на меня. По взгляду я поняла, что
он не относится к категории тех парней, которые не бьют девушек.
Поэтому кнут свистнул в руке сразу, но мне было сложно тягаться с
боевиком, пусть даже действующим в пьяном угаре. Он поймал меня за
руку и сжал кисть так, что я взвыла от боли. Кнут выпал из
ослабевших пальцев.
Леон не стал меня бить по лицу. Коротко ударил в живот, даже не
кулаком, а мощной волной воздуха, которая окутывала его руку,
заставив осесть на колени, и завел разламывающуюся руку за
спину.