— Давай мы с тобой обо всем поговорим наедине, — киваю в сторону охранника. — Но не сегодня.
— А когда?
— Я напишу. Обещаю.
— Уверена? — Даня, кажется, совсем не верит мне. Видит насквозь мою ложь?
— Да. Сейчас не лучшее время.
— Ева…
— Дань, правда, мне так будет спокойнее. Дай немного времени.
— Ну, если тебе от этого будет лучше…
— Лучше, да. Спасибо, Дань. — Сжимаю его руку, давая понять, что я очень ценю его поддержку.
Он, хоть и мнется, но все же кивает, когда я улыбаюсь ему, мол, все хорошо. Провожаю друга взглядом, когда он все-таки соглашается ехать. Слава богу, он успевает отъехать до возвращения Астахова. Пара секунд отделяют нас от катастрофы — машина Дани скрывается на горизонт, когда черный внедорожник Кирилла подъезжает к воротам. Однако, по тяжелому взгляду Кирилла понимаю, что он в курсе всех событий. И что-то мне подсказывает, что пощады точно не будет...
Услужил Даня))) наш котяра недоволен((
Ева
— Серега, молодец, оперативно сработал. Только в следующий раз будь пожестче.
— Пацан больно резвый был, — разводит руками охранник-амбал, рядом с хозяином превращаясь в ручного щенка. — Все порывался к вашей... Ну... Невесте.
— Если повторится, не церемонься, — Кирилл кивает на дубинку, лежащую у будки.
— Вы в своем уме?! — восклицаю я, понимая, что Астахов не шутит.
— А с тобой мы наедине поговорим. Дома.
Бросаю на Кирилла убийственный взгляд. И на охранника тоже. Сила есть, решили, что им все можно? То же мне, вершители судеб!
Иду в дом первой, не желая плестись за Астаховым, как провинившийся ребенок. Он итак делает все, чтобы я чувствовала себя не в своей тарелке, вызывает самые сильные и противоречивые эмоции.
— Я же просил — никаких встреч, — Кирилл окидывает меня холодным взглядом, едва мы оказываемся вдвоем. — Что, конкретно, ты не поняла?
— Амбалу своему приказывайте.
— Какого черта этот сопляк тут делал? Ты ему позвонила?
— Мимо, — едва сдерживаюсь от желания скорчить рожицу. — Вы же сами у меня телефон отобрали. Даня беспокоился за меня, вот и приехал.
Последнее говорю с каким-то особенным самодовольством, наверное, потому что хочу показать этому мерзавцу, что за меня есть кому постоять. Если бы Паша был рядом, то он бы тоже не оставил меня одну. Только папа оказался трусом, не смог постоять за свою дочь.