Я как раз вспомнила, что мне пора заменить английскую SIM-карту на питерскую, которая постоянно находится в моем багаже. Что и сделала, после чего отправилась спать.
* * *
Утром проснулась от грохота и воплей. Понятно, это хозяин квартиры наткнулся на оставленный мною у его кровати багаж. Я пополнила свои знания русской нецензурной лексики.
– Ленка! – заорал Артем. – Пиво неси!
Я не Ленка и вообще как бы по-русски не понимаю, поэтому осталась лежать на диване. Спала я в легкой летней розовой пижаме со штанишками по колено и рукавами до локтя. По всем краям ее украшали нежные белые кружева.
Хозяин квартиры проследовал на кухню, матерясь в процессе. Судя по звукам, пил пиво или, возможно, что-то другое. Потом на всю квартиру раздался вопль:
– Куда же умотала эта тварь?!
Затем парень пошел в ванную, где громко орал. Видимо, стоя под холодным душем. Джон никогда не вел себя так даже после самой сильной студенческой попойки. Он тихо спал и тихо трезвел.
Интересно, Артем заглянет в свою гостиную?
Он не заглянул и отправился готовить себе завтрак.
Я подумала, что мне пора появиться на кухне, дабы хозяин готовил на двоих, и решила совершить выход в пижаме и до умывания. Для большего эффекта.
Артем как раз собирался разбить яйцо на сковородку. Вместо сковородки оно упало на пол.
– Доброе утро! – поздоровалась я на английском. – Что будет на завтрак?
– … – сказал Артем.
– Что это за еда? – уточнила я.
– … – повторил Артем.
– Поясните, пожалуйста, на английском. – Я села за стол, сбросив с табуретки Ленкины чулки и футболку, и подперла подбородок обеими руками. Выжидательно смотрела на Артема. Масло на сковородке горело. Хозяин дома повернулся к плите, вероятно, решив переставить посудину на соседнюю конфорку, но не рассчитал, что ручка нагрелась. Сковородка шмякнулась на пол, Артем заорал, стал прыгать по кухне, поскользнулся, свалился на сковородку, задев по пути носом табуретку, и завопил просто нечеловеческим голосом.
Первым делом я выключила газ, потом помогла подняться неловкому хозяину. Наверняка у него на пальцах и на одном бедре вздуются волдыри.
– Алое тащи, кретинка! – скомандовал Артем. В глазах у него стояли слезы.
«Интересно, кто поливал цветы во время отсутствия Артема и Ленки?» – подумала я, а вслух опять попросила говорить на английском, или на французском, или на немецком.