На флотилию контрабандистов мы вышли на большой высоте и со
стороны солнца. Десятки всевозможных судов застыли шпалерами на
водной глади и между ними шныряло множество шлюпок и катеров.
Большой Морской Рынок был в разгаре. Когда нас заметили, с пары
палуб открыли огонь, но в ответ рявкнули встроенные турели
автоматических пушек корвета и желающих пострелять по воздушным
целям больше не нашлось, а после появления в воздухе звена
крейсеров, над всеми кораблями взвились по два белых флага.
Означающих полное повиновение.
Крейсера чётко зависли над указанными мною судами, из мегафонов
было оповещено, что за попытку покинуть судно , любого нарушителя
ожидает пуля, а в случае попыток уничтожения документов, грузов и
личных вещей, вся команда данного судна будет повешена и дирижабли
присев еще ниже выпустили захваты, подцепили трофеи и величаво ушли
в сторону горизонта, а если точнее, то к ближайшей островной базе
Княжеских ВВС в герцогстве Шарлоттен. Княжество Герольштейн
исторически было самым большим государством на планете, и помимо
острова метрополии, размером где-то с полтора Мадагаскара в него
входила парочка островов поменьше со статусами герцогств, где
герцогом числился сам князь Вильгельм Филипп. Некогда на этих
островах были герцоги-наместники, но увы бациллы сепаратизма Вельми
заразная субстанция и посему герцогом данных территорий стал
числиться сам князь, ставший посему обладателем титула князь-герцог
хотя в княжестве его по старинке звали князем. Помимо нескольких
островов в Баронском архипелаге и пяти небольших островов вокруг
метрополии, у князя-герцога, был еще свой маленький архипелаг в ста
милях от Герольштейна, учитывая что официальные территориальные
воды составляли сто двадцать миль, это были коронные земли
княжества, но раз в пятьдесят лет, от них кто либо из соседей
пытался чего-нибудь отщипнуть, но каждый раз безуспешно. И посему
на этом архипелаге были базы ВМФ и ВМС и все три десятка островов
были разделены на множество имений с правом титульного баронства,
эти имения раздавали отличившимся офицерами и это считалось даже
более почётным, чем историческое баронство.
Со мной был штурмовой взвод, четверка Гейнца и эксперт Биглер. И
первым делом, мы почтили своим посещением корабль Зеленая рыба (по
моим данным, главный корабль фальшивомонетчиков). Остальные корабли
уже были под контролем воздушных абордажников, а этот я попросил
оставить для нас. Но учитывая, что пулеметные и орудийные турели
крейсера смотрели на судно, взятие этой лоханки под контроль прошло
у нас штатно и спокойно. Как выяснилось, когда капитан приказал
кидать груз за борт, команда взбунтовалась, перебила охрану кают
компании, а капитана и двух фрикеров скрутили, причём капитан был
ранен. Лично провел три экспресс допроса и успешно все
запротоколировав, отправил капитана в, страну вечной рыбалки, куда
он отправился по официальной версии гибели по ранению. Я раздумал
делиться нычкой капитана с командованием, нет, все содержимое
трюмов проверено и опечатано и сокровищ там хватает, а главное там
было установлено оборудование, для печати фальшака, но три шкатулки
это уже мое что с бою взято, то свято. В двух шкатулках были
шикарные женские драгоценности, а в третьей бриллианты, причем
разных оттенков. Я в прошлой жизни имел одно время к
транспортировке драгоценных камней и делил каюту с экспертом,
который провел со мной ликбез, так что цену этой шкатулки я хорошо
представлял. На эти брюлики можно было купить остров и армию для
его защиты. Но вот я ощутил некую странность… когда я рассматривал
камушки, все было спокойно, а вот каждый раз, когда я касался
ларчика то чуйка буквально вопила от негативных предчувствий. И я
пересыпал бриллианты в один из отделов своего походного саквояжа, а
ларчик незаметно для окружающих выкинул в море и сразу наступило
спокойствие. Я спросил у Берты, есть ли на ее корабле тайник про
который никто кроме нее не знает и получив утвердительный ответ,
попросил спрятать там две шкатулки с драгоценностями и переправить
их в Бременский дом Эльзы, в ответ на что получил горячий поцелуй и
радостное щебетание на тему того, что Берта очень любит меня и
Эльзу и рада любой возможности встречи с нами. Зная о серьезном
разговоре, я запер дверь в капитанскую каюту изнутри, а Берта
приняла эту предосторожность по своему и поцелуй перерос в нечто
более серьезное и не один раз. И до конца мешали отдаться
наслаждению только мысли об Эльзе.