В общем, я рухнул на землю, больно оцарапав при этом лицо и
руки. Над головой что-то засвистело, уж не знаю, снова ракеты или
еще чего похуже. Единственное желание, которое вызывал данный звук
— поглубже закопаться в иссохшую землю.
Однако этот свист оказался дружественным. Позади, практически
одновременно с ним, послышалось звяканье, словно что-то на большой
скорости пробивает тонкую сталь. А затем шум изменился, превратился
в грохот сродни тому, когда машина слетает в кювет и начинает
кувыркаться. Глаза я открыл в тот момент, когда жуткий грохот
раздался буквально у моей головы, а порыв ветра над спиной колыхнул
одежду.
Смерть прошла буквально в десяти сантиметрах от меня, да так и
застыла грудой железа, застряв в грунте. Линзы торчали прямо
напротив моих глаз и какое-то время пытались сфокусироваться. Я
отчетливо видел, как внутри двигается диафрагма. А затем что-то
заискрило внутри машины, носа коснулся противный запах горелой
проводки, и чудовище окончательно успокоилось. Впрочем, оно не
особо шевелилось, хотя некий гул и шелест какое-то время
испускало.
Но бой еще не завершился, а я с удовольствием наблюдал за
происходящим со стороны. Принимать участие желания совсем не
возникало. А рубилово там творилось знатное, словно я в
компьютерную игру попал. Мои спасители летали по степи на неком
багги, судя по всему, самодельном. Один за рулем, а второй стоял
сзади, в раме за турелью. Как он не вываливался при маневрах, для
меня оставалось загадкой. Видимо, пристегнут каким-то хитрым
способом. Мало того: при всей той болтанке стрелок довольно удачно
поливал из турели троих четвероногих роботов. Те в свою очередь
проворно скакали вокруг и тоже огрызались, но попасть по верткой
машине не могли.
Буквально в течение минуты люди, прибывшие на подмогу, разобрали
на части противников и устремились в мою сторону. На всякий случай
я спрятался за тушу поверженного ранее врага, тем более что и не
подумал от нее далеко отходить.
Подняв кучу пыли, багги замер неподалеку, и мы с водилой
уставились друг на друга.
— Ты кто? — спросил он.
— Штопор. — Не знаю почему, но представился я своей кличкой,
которая витала среди нашего общества бомжей.
Прозвали меня так не потому, что я вечно в хлам или постоянно
таскаю с собой одноименный прибор для вскрытия винного продукта.
Просто моя жизнь напоминала крутое пике самолета, в простонародье
«штопор».