Философия терпимости - страница 26

Шрифт
Интервал


Я невольно улыбнулся этому зрелищу.

— Проходим, — указал кардинал рукой на дверь, и я послушно шагнул в кабинет.

Створка с тихим шипением встала на место, что, опять же, никак не вязалось в моей голове с тем, что я видел в городе. Хотя чему тут удивляться, ведь власти везде и во все времена жили лучше народа. Но с другой стороны, может, оно и правильно, ведь они — лицо государства. Впрочем, увиденное все же натолкнуло на определенные мысли. На те самые, о неравенстве и справедливости. Правда, языком на эти темы я лязгать не решился.

— Новенький, стало быть? — безучастным голосом поинтересовался человек за столом.

— Получается так, — пожал я плечами.

— Что за зверь?

— Палыч... Ой, бр-р-р, то есть еж.

— Здесь подобрали?

— Нет, мой это. Я как раз за ним побежал, и вот...

— Ясно, — кивнул тот и забегал пальцами по лазерной проекции клавиатуры. — Что-то еще запрещенное с собой проносили?

— В смысле — запрещенное? Это друг мой.

— Да я не в том смысле. Телефоны сотовые, алкоголь, наркотики… тьфу ты, прости господи… венерические заболевания?

— Так, что-то у нас с вами сразу не заладилось.

— Молодой человек, я вам не друг и не товарищ, отвечайте на вопросы.

— А это не одно и то же?

— Что, простите?

— Ну, друг и товарищ, — задумчиво повторил я и покрутил пальцами в воздухе.

— Фамилия, имя, отчество, дата рождения, — отмахнулся тот и снова уставился в пустоту, положив пальцы на клавиатуру.

— А можно просто Штопор? Я уже как-то привык.

— Секундочку. — Тот пробежался по клавиатуре и через какое-то время выдал: — Странно, не занято... Да, можно, но дата рождения необходима.

— Девяносто третий.

Человек уставился на меня немигающим взглядом, всем своим видом показывая, какой я идиот.

— Простите. Первое мая тысяча девятьсот девяносто третьего года от рождества Христова.

— Угу, вот так уже более понятно, — буркнул тот и снова молниеносно пробежался по клавиатуре. — Номер мира.

— Че? — Теперь пришла моя очередь тупо уставиться на человека.

— Хотя ладно. Судя по «рождеству Христову» — триста тридцать третий.

— Стоп, вы меня окончательно запутали.

— Это ничего, разберетесь, — впервые улыбнулся он и снова забегал пальцами по клавишам. — Проходите дальше, — кивком указал он на дверь справа.

Я почесал макушку и двинул в указанном направлении. Но затем замер у двери и обернулся.