– Ну, Вы его прямо как божество назвали – Óдин, – фыркает пожилой мужик. – Великий и ужасный бог войны.
Óдин приболел немного. Предполагаем, что отраву для крыс случайно слопал, дурачина. Ведь не голодный, а метет все подряд.
– Собаки и есть божества, Петрович. Не предадут, будут верными всю жизнь.
– Ох, Клим Саныч… – бормочет сторож, догадавшись, что я только что вылил на него ушат своих проблем.
Наверняка он единственный, кто не слышал, о чем говорят в городе. Живет на ферме и ни с кем не общается. Кроме меня. Хороший он собеседник. С ним приятно помолчать.
Тоска. А в груди зияющая рана.
Поверил, идиот. Потому что хотел верить. Любимая ведь… А надо было тряхнуть их хорошенько. Глядишь, и сознались бы. Отпустил бы – куда бы делся? Если полюбила другого. А если просто интрижка, то…
Простил бы что ли?
Предала…
Убила меня, растоптала, унизила.
Обнять пса и рассказать ему обо всем, да при Петровиче стыдно. Да и Óдин меня не так поймет. Я ж не привык жаловаться. Всегда держу лицо. А теперь трудно.
Хочу, мать вашу, перевернуть весь мир. Вернуться в тот день на машине времени и дать в морду другу. За то, что посмел.
Сама бы Регина не осмелилась на него запрыгнуть – не то воспитание. Как ему удалось уговорить её? А если снасильничал?
Эта мысль обжигает изнутри, меня захлестывают эмоции. Убью! Да поздно кого-то убивать. Ребенка без отца что ли оставлять?
То-то Андрей и крутился вокруг Никитоса с самого рождения. Знал, понял, догадался, сука, чей он сын.
Не мой… Нет у меня сыновей, кроме шестерых заматеревших псов.
Интересно, можно ли умереть от предательства? Закрыть глаза и больше ничего не чувствовать?
– Клим Саныч, – Петрович напоминает о себе легким покашливанием. – А может, водочки?
– А давай.
Поднимаюсь на ноги и шатающейся походкой иду в сторожку. Если он взял ее силой, то почему Регина не сказала? Значит, согласна была. Нравился… Он всем нравится – смазливый, дьявол. И моложе меня на десять лет.
Почему ничего не замечал? А нечего было замечать. Чуралась она его, свысока смотрела – это я видел. Думал, чтобы меня не нервировать. А оно вон как вышло… Боялась, что обо всем догадаюсь.
Та женщина, с которой у меня была связь до женитьбы на Регине, сказала, что не будет у меня счастья с ней. Мол, дурочку молодую в жены берешь, ау, очнись.