На покашливание бродяга не отреагировал: как сопел с закрытыми
глазами, так и продолжил. Тогда я достал из кошелька две медные
монеты, и позвенел ими друг о друга. Эффект был практически
мгновенным: работник открыл глаза и уставился на монеты.
— Есть работа, на двадцать медяков.
— На двадцать? Маловато будет, — сообщил наглец.
— Да? Ну разумеется, ты ведь лежа гораздо больше зарабатываешь.
Желаю тебе удачи в твоем нелегком деле, — развернулся я.
— Э-э, пацан, я так неудачно пошутил, — пошел на попятную этот
хмырь. — Шутка, понимаешь? Говори, что нужно сделать.
— Нужно дойти до рынка, взять там мешок с припасами, что я
закупил для своего наставника и отнести ему. Ничего, что я
предлагаю тебе поработать носильщиком?
— Ничего-ничего, работа не пыльная, отличная работа — бодро
сказал бродяга, не отводя глаз от монет, которыми я жонглировал —
подросшая ловкость позволяла мне не только мальчишек в футбол
обыгрывать. — А далеко нести?
— На первый этаж подземелья. Считай, три километра всего.
— Я не такой идиот, чтобы спускаться в подземелья, — пробурчал
мужик, теряя весь алчный задор. — Походы в подземелье — это
очередное тупое занятие. Им занимаются отчаянные приключенцы,
которым явно нечего делать. Там узкие и мрачные проходы, где всюду
висит паутина, а по коридорам бегают крысы. Думаешь, там можно
найти что-то ценное? Единственное, что ты найдешь в этих
злосчастных подземельях — это грязь, мертвецов и добрую порцию
смертельной опасности, пацан. Мох и сырость — вот что ты там
найдешь, сынок. Представь себе все самое неприятное, что только
можешь себе представить, и умножь свои фантазии на десять — это и
будет подземелье.
Н-да, уж. В деталях он ошибся: подземелье весьма сухое и хорошо
вентилируемое место — кто бы им ни управлял, он заботится о внешнем
виде своего детища. А вот суть бродяга ухватил верно — в том или
ином роде в подземелье присутствуют и грязь, и опасность, и
смерть.
— Я просто хочу, чтобы ты отнес туда мешок моего учителя, —
напомнил я. — Тебе не обязательно идти на десятый этаж, просто
спусти мешок на первый.
— За двадцать монет сам тащи, — бросил мужик. — Меньше, чем за
двадцать пять даже не встану. И не проси! Двадцать пять —
ми-ми-мум, слышишь?
— Ну, раз "мимимум", тогда договорились, — согласился я и открыл
кошелек, — будет тебе двадцать пять монет, но тогда мы сделаем
маленький крюк и заберем кое-что. И всю сумму я тебе сразу не
отдам, чтобы ты не сбежал с ней. Вот пять монет, через полчаса
отдам еще пять.