«Звучит как план», — одобрительно
оскалилась Белочка.
Стриж оставил реплику без
ответа.
— Я соберу всех на другом этаже. А
вы с Гюнтером протащите Ареса в лабораторию и закройте ему доступ к
порталу. Ниэль пока заприте в комнате, переживёт.
Вид у тиаматца был мрачный, но
возражать он не стал. Разумность такого решения сомнений не
вызывала.
— Где пленный Паук? — вспомнив
наконец о том, что ещё недавно считалось одной из основных целей
налёта спросил Лёха.
— В комнате Вивьен, — кивком головы
указал направление Максимилиано. — На случай, если на нём есть
«следы». Надёжно зафиксирован, глупостей не наделает.
— Молодец, — похвалил Стриж.
В новых обстоятельствах допрос
пленника уже не был первостепенной задачей.
Общий сбор состоялся на уровне выше
портального, на просторной террасе, некогда бывшей частью ангара
для летающих колесниц. Это позволяло одновременно держать в поле
зрения купающуюся Вивьен, и заглушить шумом моря и криками чаек
звуки, которые неизбежно возникнут при перемещении одержимого. Да и
вид на едва одетую вдову, чего уж, тоже изрядно отвлекал внимание
от происходящего у портала.
Выглядели пустотники гордыми хорошо
проделанной работой. На нескольких бойцах белели свежие повязки.
Всё же без ранений не обошлось, а регенерация от амброзии была
ускоренной, но не мгновенной.
В стороне от всех расположился
марсианский инженер Фанг Питерс, недовольно косясь на незнакомого
Лёхе пустотника. Тот стоял с кислой миной, скрестив руки на
груди.
— Кто такой? — нахмурился Стриж.
— Спасённый с тримарана, — мрачно
ответил Фанг.
— Всё плохо?
— Всё отвратительно! — по-английски
ответил новенький. — Это омерзительное сборище белых цисгендерных
мужчин, которые даже не могут усвоить мои местоимения: она,
они!
Лёха ошалело моргнул от таких
новостей. Всё ещё надеясь, что понял неверно, он уточнил:
— Женщину после смерти переместили в
мужское тело?
Такого они ещё не встречали, но
исключать подобное было глупо. Пока не удалось выяснить по какому
принципу души людей помещали в пустующие тела эльфов, нельзя было
исключить и путаницу.
— Я — гендерквир! — гордо сообщил
новенький.
— Чего? — не понял Стриж.
«Гендерквир» устало закатил глаза,
презрительно фыркнул и снизошёл до пояснения:
— Я — небинарный человек, мои
местоимения — она/они. И меня возмущает, что теперь моя кожа —
белая!