Марина рыдала над тем, что осталось от командира корабля. Она не обращала внимания на ветер, раздувающий ее волосы, осыпающий ее летную форму снег. Ей было все равно. Она просто выла по-бабьи, как только может женщина над любимым мужчиной.
Я перевела взгляд на бортинженера. Нет, с такими ранениями жить нельзя. Потом посмотрела на второго пилота.
Так, тут есть надежда! Я бросилась к нему и дотронулась до плеча. Он застонал.
– Марина, где аптечка?! Марина!
Пашка все снимал.
– Эй, мужчина, что болит?! – склонилась я над ним.
Он поднял на меня окровавленное разбитое лицо.
Дверь в кабину пилотов резко распахнулась, и на пороге возник разъяренный Александр Каренович с красной мордой.
– Как я должен это понимать?! Как?!
– Помолчите и лучше помогите, – сказала я ему ровным тоном. – Все вопросы – к террористу, – и показала ногой на труп на полу.
– Что?.. Как?.. Так, значит?..
– Давайте отнесем раненого во второй салон, – сказала я. – Там можно будет его уложить и…
Над плечом Александра Кареновича показалось помятое лицо поэта.
– Вот и Олег Владимирович поможет. – Я повернулась к второму пилоту: – Что у вас болит?
Он опять только застонал.
Александр Каренович с поэтом очень аккуратно сняли летчика с кресла и понесли в задний отсек. Мы с Пашкой шли следом. Оператор снимал все. Находившиеся в салоне члены группы Артура Небосклонова молча следили за нашим продвижением. Некоторые открыли рты, но никто ничего не спрашивал, потом несколько человек тронулись в направлении кабины пилотов, которую мы покинули. Кое-кто постанывал. Как я поняла, ушибы были у всех, у некоторых даже сильные.
При виде трех связанных поклонниц Артура Небосклонова его продюсер чуть не выронил раненого.
– Опять?! – прошипел.
– Вот их первыми и съедим, – сказал поэт.
Татьяна тем временем пошуровала в Маринкином отсеке за кабиной пилотов, обнаружила аптечку и присоединилась к нам.
– Врача у вас в компании нет? – спросила я у Александра Кареновича.
Он покачал головой.
Мы с Татьяной принялись на обработку лица второго пилота. По-моему, был поврежден один глаз. Но тут мы уже были бессильны. И левая рука оказалась сломана, и нога. Мы вспомнили наши скудные познания в медицине, в основном почерпнутые из книг и фильмов, и сделали что могли, привязав руку и ногу к деревянным планкам, которые Татьяна также нашла в кухонном отсеке.