Верховный маг герцог Дымтей Архейский стоял у стола
настоятельницы. Он повернулся на звук моих шагов, и я без всяких
мысленных напоминаний расплылась в улыбке. Правда, не кроткой, а
слегка плотоядной, какой расплываются девушки при виде
сногсшибательного красавца. Но я быстро спохватилась и добавила
лицу смущения, надеясь, что герцог оплошности не заметил.
Он как прожигал меня взглядом фиолетовых… фиолетовых, Карл,
глаз! Так и продолжил прожигать. И ни один мускул на его лице не
дрогнул. А я опустила ресницы и, глядя из-под них, пыталась понять,
что же меня, кроме цвета глаз, так в нём поразило.
Руки? Они почему-то сразу привлекли взгляд. Длинные ровные
пальцы, на одном из которых красовалось кольцо. Возможно.
Фигура? Однозначно! Широкие плечи и узкие бедра. Герцог не
качок, а скорее атлет. Пловец или лыжник. Высокий. Я ему примерно
по плечо. Мне всегда нравилась такая разница в росте — за счёт неё
я иногда чувствовала себя хрупкой и слабой, потому что характер на
такие самоощущения шансов не оставлял.
Лицо? Пожалуй. Оно у мужчины красивое: тонкий ровный нос, чётко
очерченные полные губы, выразительный подбородок и скулы. Вьющиеся
волосы уложены в небрежную причёску. Вот они немного выбивались из
образа холодного и неприступного аристократа. И что-то мне
подсказывало, что это осознанный беспорядок, призванный одурачивать
ложной простотой наивных женщин.
— Как вы себя чувствуете, Амирана? — спросил верховный маг
чарующим голосом, и я утвердилась в своих подозрениях.
Таким голосом хотят расположить к себе, а может и вовсе
приворожить. Я начала догадываться, что все не так просто, как
рассказали монахини. Этот верховный явно рассчитывал неизбалованную
мужским вниманием восемнадцатилетнюю девчонку сразить наповал, а
потом ею манипулировать.
— Всё хорошо, герцог. Слава Святой Ветренице, я здорова, — тихо
пролепетала я с благостным видом.
Я его вчера долго перед зеркалом репетировала. И этот противный
кроткий тон — тоже. Похоже, незря — у меня получилось, потому что
на лице верховного мелькнула презрительная, но довольная усмешка, а
Ортания, сидевшая за его спиной, расслабилась и заулыбалась.
— Очень рад… Надеюсь, у вас не осталось в монастыре ничего, что
дорого сердцу?
Осталось! Колючее одеяло и жёсткая подушка, ага!
— Только милые сестры навсегда останутся жить в нем, — заверила
я герцога дрожащим голосом.