И в сотый раз я поднимусь - страница 23

Сила духа – откуда она берется? Может, человек с этим уже приходит в мир?

Саша подозревала, что следы судьбы, знаки беды можно разглядеть заранее. Надо только уметь вглядеться и сделать вывод. Но иногда вглядываться совсем не хочется. Все равно ничего не предотвратить. И только задним числом вспоминаешь и ужасаешься своей слепоте. Или – нежеланию видеть.

Почему она, Саша, в период своего настоящего, осознанного счастья, ничего не предчувствуя и ничего не боясь, пришла поутру в свою мастерскую и сделала эскиз в черно-серых тонах, так ей не свойственных? Неясные силуэты черных безликих фигур на фоне серого плачущего неба…

Краски сами распределялись, рука сама водила. Ей даже виделась в этом сюжете какая-то красота, тайна. Тянуло к нему.

И полотно создалось как по мановению волшебной палочки, в считаные дни.

Действительно – в считаные. Потому что дней до начала ее кошмара оставалось ровно два.

Почему она тогда не удивилась этой тьме? И даже тому, как странно быстро нашелся покупатель… Тоже весь в черном. Как вестник беды.

Какие-то истории детства и юности совершенно стерлись памятью. Что-то осталось в виде рубцов или болевых точек. А некоторые эпизоды стали возвращаться по случаю, как неожиданное окончание рассказа, развязка.

Сейчас Саша занимается необычным делом. Она создает гобелены. Вручную. У нее получаются и огромные полотна, уникальные, и небольшие, веселые, дышащие счастьем. Ее фантазия и мастерство вполне востребованы. Странно – пока растила детей, вынуждена была заниматься рутинной работой ради копеечного заработка, а время творчества наступило потом, когда все-все в жизни изменилось.

У Саши своя мастерская в Берлине. Зашел к ней как-то старый приятель, чех, живущий в Париже и зарабатывающий изготовлением деревянных скульптур для садов и парков богатых особ. Наведался не один, со своим знакомым, швейцарским банкиром. С виду сухой и бесстрастный, банкир по-детски обрадовался ярким Сашиным творениям, ходил от одного гобелена к другому, улыбался, дотрагивался, гладил шерстяные ворсинки. Саша почувствовала родственную душу, захотела порадовать гостя, предложила полюбившуюся картину в подарок. На память. Однако деликатный визитер наотрез отказался от такой безрассудной щедрости. Он отобрал несколько гобеленов для своего нового дома и заплатил за них сполна. Швейцарскими франками.