Картинка сомнений не вызывала. Бабушка была вождем, лидером, деспотом, тираном. Она всегда знала, как лучше. И утаивать свои знания считала грехом перед человечеством. И, конечно, она и не думала утаивать. Напротив – делилась переполнявшим ее пониманием жизни буквально со всеми. Что не делало легче существование попадавших в ее орбиту индивидуумов.
Она, конечно, была незаурядно одарена от природы. Это факт. Выучила сама немецкий, французский, английский, итальянский. Причем так, что, когда говорила с немцами, французами и т. д. по списку на их языке, никто не сомневался, что она своя, и отказывался верить, узнав правду. Переводчицей, однако, бабушка стать не пожелала. Окончила Московский мединститут, и получился из нее выдающийся хирург. На счету у Риммы Михайловны были легионы спасенных. Когда к праздникам приходили поздравительные открытки от благодарных пациентов, их складывали в обувные картонные коробки. Потом на досуге Буся зачитывала каждую открытку с определенными интонациями и комментариями – спектакль получался тот еще.
C дедом она познакомилась во фронтовом госпитале. «Вырвала из лап смерти, полюбуйтесь на него!» – укоризненно резюмировала Буся, если речь заходила о ее семейном счастье. Это была чистейшая правда. Деда доставили в госпиталь однополчане без всякой надежды на то, что увидят его еще на этом свете, уж слишком велика была кровопотеря. Рахиль, понимая, что счет жизни раненого капитана идет на секунды, действовала в режиме повышенной скорости. Мало того что она спасла его как хирург, она стала еще и его донором, поскольку ее кровь первой, универсальной, группы годилась всем. Вот она и поделилась в экстренный момент. Дед принялся поправляться, чего никто, кроме Рахили, не ожидал. Она-то была уверена, что деваться ему некуда и незачем. Он очухался, пригляделся и влюбился. «Зов моей крови!» – объясняла бабушка.
Война подходила к концу. Рахиль Моисеевна Гиршман и Серафим Николаевич Боголепов расписались. Невеста взяла фамилию жениха, решив заодно поменять и имя с отчеством. Так появилась Римма Михайловна Боголепова. Ей предстояло прославить новую фамилию: она защитила кандидатскую и докторскую, стала автором монографий и учебников. В отечественной хирургии появились даже понятия: боголеповский метод, боголеповский стиль. «Не посрамила гойское имя», – иронизировала иногда по этому поводу бабушка. Это она так храбрилась среди своих, причем спустя много-много лет после спасительной смены фамилии.