– Нет, ваше высочество не должны посылать джунги-лат-сахибу тар, требуя разрешить мне задержаться, – твердо сказал Аш. – Или вице-королю, или губернатору Пенджаба. Это лишь навредит мне. Я знаю, вы теперь махараджа, но я по-прежнему остаюсь солдатом, а солдат, как подтвердит вам Мулрадж, обязан подчиняться приказам начальства. Генералы-сахибы в Равалпинди приказали мне вернуться, и я не вправе их ослушаться, даже ради вашего высочества. Но я надеюсь, вы напишете мне и подробно расскажете о церемониях и празднествах, и я обещаю писать вам по возможности чаще.
– И навещать меня, – требовательно сказал Джхоти.
– И навещать вас, – согласился Аш, надеясь, что это простительная ложь.
Если это вообще ложь. Возможно, и не ложь вовсе. Возможно, однажды мысль о возвращении в Гул кот и Хава-Махал перестанет его страшить, и тогда…
Он попрощался со всеми, осознавая, как сильно ему будет недоставать их: Мулраджа, Джхоти, Кака-джи, Гобинда и многих других… В грядущие годы он будет тосковать и думать не только о Джули.
– Надеюсь, мы еще не раз увидимся, – сказал Мулрадж. – Вы приедете к нам в отпуск, и мы возьмем вас на соколиную охоту на равнине и славно поохотимся в наших горах. А когда я стану стариком, а вы – генералом-сахибом, мы с вами по-прежнему будем встречаться и вспоминать былые времена. Посему я говорю вам не «прощайте», а «до скорой встречи».
Они проводили Аша милю с лишним по дороге, и, оглянувшись назад, чтобы в последний раз прощально помахать рукой, он на мгновение пожалел, что уезжает. Имей он возможность передумать, он вполне мог бы повернуть обратно. Но было уже слишком поздно.
Его друзья скрылись за поворотом дороги, и в сердце своем Аш понял, что, несмотря на уверенное предсказание Мулраджа, он вряд ли еще когда-нибудь увидится с ними, ведь обрести надежду на будущее он может, лишь последовав совету Кака-джи и повернувшись к прошлому спиной. Старик прав: он должен постараться все забыть, должен научиться совсем не думать о Джули, а поскольку возвращение в Гулкот неминуемо вызовет к жизни прошлое, ему нельзя соваться туда – во всяком случае, в ближайшие годы, а возможно, и вообще никогда. Ибо вернись он, непринужденные дружеские отношения, существовавшие между ним и людьми, в чьем обществе он провел последние месяцы, могут расстроиться.