Мы с Мишей позируем для очередной серии фото. В том числе и стоя
друг напротив друга. Никогда не думала, что Калганов хороший актер.
Но у него выходит выглядеть настоящим. Возможно, после я буду
разглядывать наши фотографии и фантазировать, что все это случилось
не понарошку. А так, как я и мечтала.
- Ну, все, вроде можно заканчивать, - командует Раиса Львовна,
наша распорядитель. - Михаил Владимирович, можно в ресторан
выдвигаться.
Я тихо радуюсь, что получила хоть и небольшую, но все же
передышку, и вот-вот окажусь вдвоем с Мишей в машине.
Однако буквально за пару метров до нашего свадебного автомобиля
Калганов вдруг резко тормозит и замирает, глядя куда-то мне за
спину. А затем на его лице появляется улыбка. Теплая. Открытая.
Такая, которой в свою сторону я от него никогда не видела.
Так улыбаются человеку, которого любят.
Оборачиваюсь, и сердце ухает вниз, в висках мгновенно начинает
ломить - к нам идет миниатюрная, темноволосая девушка в красивом
модном пальто, накинутом поверх нежно-голубого платья.
Я думала, что больнее мне сегодня уже не будет.
Я ошибалась. Ведь сейчас, глядя на то, как мой муж смотрит на
эту незнакомку, мое сердце разбивается на мелкие осколки. А уж
когда Миша отпускает меня и делает шаг ей навстречу, мир перестает
быть цветным…
- Настюш, рад видеть, - слышу, будто через толщу воды. Не знаю,
на каких остатках гордости я ещё держусь и не делаю попыток
урезонить мужа.
Миша подходит к девушке, мягко обнимает ее так, словно они
по-настоящему близки, и я ловлю снисходительный взгляд мачехи. Мол,
я же тебе говорила.
Я сжимаю кулаки, ногти больно впиваются в кожу, вполне возможно,
до крови. Но я даже не осознаю эту боль. Меня топит другое -
картина того, как мой любимый мужчина обнимает другую. Целует,
пусть и невинно, сначала в одну щеку, потом в другую. Улыбается
ей…
Кажется, я с каждым мгновением все глубже проваливаюсь под лед,
а кислорода попросту не остается.
Я тону. Я одна со своей болью. И никто, ни один человек вокруг
не видит этого.
- Хорошо, что ты смогла приехать, - едва различаю слова мужа. -
А мать?
Настя мнется, отводит взгляд, и Миша кивает, будто бы понимает
ее без слов.
Сколько еще ударов он нанесет мне, даже не зная об этом?
Когда муж разворачивается ко мне, я уже почти мертва. Вот так
быстро - в день моей же свадьбы. Морально я почти уничтожена.