В итоге я не выдержал и недовольно спросил:
— Когда меня выпустят и вернут мой топор?
— О? — Шинобу вдруг перестала меня наглаживать и мне
перехотелось спать. Мда уж...
— Ты хочешь уйти? Но ты ещё ранен... Я даже не знаю...
Точно издевается.
Ну всё...
— Послушай, ты! — я зарычал и гневно уставился на неё: — Хватит
меня раздражать! Я благодарен за спасение, и да, я слаб, так что не
в моих правах, чего-то требовать. Но, если тебе ничего от меня не
нужно, будь добра перестать меня трогать и развяжи наконец!
От моего тона эта девочка вдруг вздрогнула и
отступила.
Вот же ж...
— И хватит пытаться казаться милой, это бесит.
Шинобу странно на меня посмотрела и перестала улыбаться, после
чего грустно пробормотала:
— Так ты из этих... Ясно.
Да какого чёрта?! Из этих? Каких таких «этих?!
На самом деле я был довольно сдержанным человеком, относительно,
просто ситуация не оставила мне терпения. Во-первых — я волновался
за свою жизнь, а во-вторых — эта девка напрягала не только своим
голосом, видом и запахом, но ещё и моими воспоминаниями о том, на
что она способна. Ну и, в-третьих, — моя полная беспомощность!
Подобного чувства и врагу не пожелаю. В прошлой жизни предо мной
никогда не вставал вопрос о том, что меня может взять и приковать к
постели какая-то соплячка, и плевать, что я был и сам ребёнком. Это
всё равно, что вас возьмёт и побьёт младший брат, которого по всем
правилам именно вы должны были «поучать»... Ну и мрак.
В итоге, я осознал, что поддался эмоциям, а потому успокоился и
начал безмолвно смотреть в потолок. Очевидно, хоть она и выглядела
на лет пятнадцать, прекрасно понимала, как использовать чужие
эмоции против людей. Вполне знакомая мне практика. Перед каждым
боем проходит взвешивания, пресс-конференции — множество способов
поддеть и разозлить противника. В клетке или на ринге ситуация не
лучше. Пусть это зачастую и шоу, но эмоции в основном искренние.
Меня всегда бесили ухмыляющиеся ублюдки, и как же было приятно
чистить им рожи.
Сейчас мне этого так не хватало... Быть слабаком полный отстой —
это так угнетало. Ещё и эти чёртовы люди... Мне даже не на ком было
выместить свой гнев.
— О чём думаешь? — и вот опять...
Шинобу наклонилась ко мне и миленько улыбнулась:
— Расскажи. Мне интересно.
— Я думаю о том, пленник я или нет... — ответил я
безразлично.