Обезглавлен!
Его зрачки сжались от страха!
*Бах* *Бах*
Голова отделилась от тела и прокатился к обожжённым
доскам...
Такео ловко взмахнул клинком и погрузил его в ножны, после чего,
слегка прихрамывая, истекая кровью, двинулся дальше...
«Ещё трое...»
Его волновала лишь цифра. Трое выживших — они не доживут до
следующего рассвета, чего бы ему это не стоило!
— Ааааааааа! НЕЕЕЕЕТ! НЕЕЕЕТ! ААААА! Я НЕ ХОЧУ УМИРААААТЬ!
ААААА!
Жалкие крики умирающего демона доносились приглушённо, их
затмевали возгласы и плач людей, тех, чьи жизнь он хотел сегодня
отнять...
*
*Вшух* *Бз-з-з*
— Гггрхх! — голова демона отделилась от шеи, а затем буквально в
воздухе была разрезана на мелкие кусочки, причём даже медленнее,
чем я убрал изрядно зазубренный и наэлектризованный клинок в
ножны.
— Ха-а... Последний готов.
Я выследил каждого ублюдка и прикончил в самые короткие сроки.
На том можно и заканчивать.
Рассветало. Если бы не это, пришлось бы долго идти по следу,
чего я не мог допустить в своём состоянии...
— Кх-х... — я кое-как смог устоять на ногах, после чего выдохнул
и присел на каменный пол пещеры, в которой забился один из этих
трусливых ублюдков.
Сил ходить не осталось. Да и вообще... Я свою работу сделал.
— Ху-у... Вот так... Кх-х... — скривившись, я сел обратно.
Встать не вышло. Ну, значит так тому и быть. Да и чем мог помочь
этим людям? Я не медик и не пожарный...
Ещё попытавшись пару раз, я вздохнул, снял с себя верх, а затем
достал из подсумка бинт и антисептик. Опыт научил меня держать их
не в рюкзаке, а на поясе. Хаори я тоже перестал носить, в бою от
него одни проблемы, как и от рукавов. Обычно я бинтовал руки и
ноги, до самых локтей, что тоже помогало. Непривычен я к японской
одежде. Зимой, конечно, выбора нет, но и демоны тогда не такие
активные.
В общем, раз я не мог ничего больше сделать, решил обработать
раны. Потом попытаюсь ещё раз. Да и настроение было ни к чёрту.
Столько трупов, столько крови и криков... Жуть. Впервые со мной
такое, надо бы успокоиться. Я может и не сопляк и уже понюхал
пороха, но такое никому не пожелаю увидеть.
Фрагменты тех картин и крики всё ещё мелькали то перед глазами,
то в ушах. Про нюх и говорить не стоило. Даже запах спирта не мог
подавить кровавую вонь и гарь, будто въевшуюся в меня.
Первым делом я развязал старый бинт на груди и ноге.