Не успев выйти из лифта, я попала в душистые объятия Ляльки.
– Как тебе нравится? – спросила она.
– Что?
Предыдущая мысль унеслась вместе с лифтом, и теперь я принадлежала только себе и Ляльке.
– Ты что, не чувствуешь?
– Новые духи?
– Точно. Решила себя порадовать.
– Какой загадочный запах!
На самом деле я еле улавливала запах Лялькиных духов. Причина была проста и банальна: мой нос бастовал против холода и отказывался служить по прямому назначению.
– А то!
Лялька сделала круг перед почтовыми ящиками и томно закинула голову.
– Какая хозяйка, таков и запах.
– Откуда идёшь?
– С утра забежала в магазин, прогулялась …
Лялька встала в позу манекена и многозначительно застыла.
– Трудно понять, что ты изображаешь, однако разгадывать загадки мне не с руки. Спешу.
– У тебя уроки? – Лялька перестала позировать и нажала кнопку вызова лифта.
– Да, красавица моя. С четвёртого по седьмой.
Моё внимание привлекли Лялькины ногти, и я ахнула:
– Накладные?
– Не совсем так. Правильней сказать, нарощенные.
Она задумалась и, взглянув на свои розовые ноготки, с сомнением сказала:
– Или наращённые. Не знаю, как правильно.
– Тоже подарок себе?
– Ритуль, ты меня удивляешь. Кто ж о нас будет заботиться?
– Только мы сами, – ответила я и, посмотрев на часы, бросилась вниз по лестнице.
– Было бы хорошо, если бы ты почаще вспоминала эти слова, – услышала я вслед и в ту же минуту выбежала из подъезда.
Лялька права. Совершенно права. Надо научиться заботиться о себе.
Однако эта мысль не задержалась в голове, она исчезла на отрезке подъезд – угол дома. Направляясь к Покровскому бульвару, я вспомнила, что завтра родительское собрание, и нахмурилась. Дело в том, что я не любила собраний вообще и родительских в частности. Сколько себя помню, я проводила собрания оперативно и старалась беседовать с родителями или лично, или по телефону. Однако в этом году коротких собраний не получится. Мой класс выпускной, и вопросов для обсуждения достаточно. Например, пора начинать разговор об экзаменах, последнем звонке, выпускном вечере… Вместе с тем, мне давно хотелось выступить с так называемой «тронной» речью, однако я всё откладывала.
«Всё-таки надо выступить, – думала я, переходя Покровский бульвар. – В конце концов, учителя столько возились с детьми, что можно послушать и о наших проблемах. К тому же многие из родителей – люди со связями. Глядишь, наш голос до верхов долетит».