— Нормальная деревня, я в ней родился, — пробурчал себе под нос
один из братьев Мартыновых.
Я вздохнул, смиряясь с тем, что Нижняя Кучка пользуется здесь
удивительной популярностью.
— Ладно, будем писать и про Кучку тоже, но интересно. Нам нужно
привлечь читательскую аудиторию. Любой ценой. Особенно я
рассчитываю на Радомира. — Я кивнул мальчишке. — Фантазия у тебя,
как я успел заметить, весьма богатая. Будешь рисовать картинки,
придумывать заголовки и в целом генерировать идеи.
Я оглядел свою братию. Мальчишка чему-то хитро улыбался,
очевидно, пытался придумать, как нарисовать турнепс в виде любимого
им органа. Ефим вытянулся по стойке смирно и смотрел на меня
преданными, хоть и ничего не понимающими глазами. Братья Мартыновы
синхронно ковыряли пол носком сапога.
Что ж, могло быть и хуже. Наш турнепс еще разойдется по всей
Империи.
Вернулись в усадьбу мы под вечер. Поболтав немного с женой и
невестой и поужинав, я направился к себе в покои. Сейчас, конечно,
еще не ночь, но два дня в печатном доме изрядно меня вымотали.
Пойду спать.
У дверей моих комнат, переминаясь с ноги на ногу, ждал кто-то из
слуг. Завидев меня, он открыл было рот, собираясь что-то сказать,
потом смутился и промолчал. В голове рослого плечистого мужика явно
шел мыслительный процесс. Выражался он простой фразой: если сейчас
потревожить барина, прибьет он али нет?
— Ты меня ждешь? — Я подошел к слуге. Не помню, как его зовут,
но, кажется, он работает на кухне. Тот радостно поднял на меня
глаза.
— Вас, Ваше Сиятельство. Боялся идти, но вы ж у нас барин
добрый. Просьба у меня к вам будет, вы только не обессудьте.
— Говори, — разрешил я. — Что у тебя случилось?
Детина замялся.
— Голубь ваш курлычет у себя на чердаке, сил нет. Я прям под ним
сплю. С вечера как начнет, так до утра и не успокоится. Иногда
такое ощущение, что их там целая стая. Всю ночь не спал вчера. Вот
и сейчас слышал, уже начали. Вы б сходили, посмотрели, что он там
делает. А то я ж так работать не смогу. Да и другие жалуются,
только сказать боятся.
— Каладрий? — удивился я.
— Какой-какой дрий? — переспросил слуга.
— Неважно. Ладно, схожу проведаю его, сегодня будешь спать
спокойно.
Слуга просиял и тут же удалился. Я вздохнул и поплёлся на
чердак. Чем там занимается этот негодник?
Бодрое курлыканье я услышал еще на лестнице. Каладрий восседал
на потолочной балке, выпятив грудь, и что-то вещал. Причем, похоже,
на голубином языке, поскольку слов я не понимал.