Но вот сейчас воображение художника ярко обрисовало ей фантастические виды, которые предстоит увидеть, и долгожданное и знакомое чувство вернулось вновь, а рука непроизвольно потянулась к кисточке.
За следующие полчаса Кристи смогла совершить десятки дел: она позавтракала, позвонила по телефону, указанному в открытке, и, пообщавшись с приятной женщиной, забронировала домик на все лето. Ее воображение по поводу дамы на том конце трубке тут же нарисовало образ маленькой сгорбленной старушки с милым морщинистым лицом и седыми буклями на голове. Именно так она представила себе хозяйку ранчо, у которой ей предстоит жить.
Затем девушка собрала небольшой чемодан, набитый принадлежностями художника, и вместе с мольбертом сложила его на заднее сидение своего зеленого «комаро» тысяча девятьсот шестьдесят девятого года. Остался лишь долгий разговор с матерью.
Дженнифер Фрейзер была гиперзаботливой родительницей и до сих пор считала свою двадцатишестилетнюю дочь маленькой девочкой. Поэтому новость, что ее единственная дочурка отправится на все лето в Виргинию, чтобы подготовиться к предстоящей собственной выставке картин, сильно встревожила и опечалила женщину. Девушке пришлось приложить максимум усилий, чтобы убедить свою заботливую, хлопотливую мамочку, что все с ней будет хорошо. Лично сама Кристина была в этом полностью уверена. В этом путешествии ее жизнь кардинально изменится.
Кристина Эдвардрс, а для друзей просто Тина, мчалась на своем «ауди» салатового цвета по автостраде со скоростью сто десять миль в час, при этом разговаривая по переносному телефону в машине. Разговор был быстрый и эмоциональный, больше напоминающий набор бранных слов и междометий. Она не побоялась разбудить своего французского любовника посреди ночи, – а за океаном сейчас была глубокая ночь, – чтобы вылить на него весь свой гнев, связанный с другим мужчиной.
Кори Килмер! Ее жених! Гори в аду этот гаденыш. Он испортил ей не только настроение, но и весь предстоящий летний отпуск. Говорила же она себе, что не стоит связывать свою жизнь с таким ничтожеством, как Кори.
Девушка сморщила аккуратненький носик. Во всем виновато ее невероятное честолюбие. У Тины с детства было все самое лучшее благодаря отцу, нефтяному магнату. Но, увы, всем было известно, что ее дорогой папаша вышел из рабочего класса. Ее дед был землепашцем, а его сын добился небывалых высот в жизни исключительно тяжелым трудом. А Тина хотела чистой крови в своем роду. Рабочие корни отца постоянно давали о себе знать, сильно смущая его дражайшую дочь. Девушка не хотела жить с вечным отпечатком трудового следа на своей фамилии.