В районе – Староуткинский металлургический завод, с демидовских пор стоит; пять леспромхозов и шесть безнадежно убыточных, влачащих жалкое существование, колхозов мясомолочного направления.
Впечатление на приезжающего все и сразу увиденное действует угнетающе. На меня – тоже. Но я знал, на что шел. Поэтому не гундел.
Неделю жил в доме приезжих. Не дом, конечно, а трухлявый барак, в котором одна работница и несколько комнат для гостей района. В каждой комнате – до десятка кроватей. Обитатели, в основном, – кавказцы. В мою, например, бытность, в одной со мной комнате жил грузин, который привез сюда цистерну (низкосортного, разумеется) вина, которым торговал по цене рубль – за литр. Район радостно гудел, и возле винных бочек с первыми петухами собирались небритые и опухшие любители – кто с трехлитровыми стеклянными банками, кто с молочными бидончиками. Товарооборот в потребкооперации резко упал. Где им тягаться с предприимчивым грузином, предлагающим цену за ту же самую «бормотуху» вдвое меньше?
Запомнился мне тот грузин. И не благодаря его вину.
В один из вечером, когда уже был в постели и задремал, услышал, как кто-то бесцеремонно трясет меня за плечо. Открываю глаза и вижу грузина с сияющим от счастья лицом.
– Спать, да? Так рано, да? Вставай, друг! Гулять, да, будем.
Недовольно спросил:
– Что еще за праздник?
– Большой, да, праздник – поминки.
– Разве это праздник? На поминках горюют, а не празднуют. – Возрази ему и хотел повернуться на другой бок.
– Э, нет, дорогой! Вставай, дорогой! Хочу праздновать!
– Ну, и празднуй. – Недовольно проворчал в ответ. – Причем тут я?
– Нет-нет, дорогой! Не обижай меня, да. Будем гулять, да.
Чертыхнувшись про себя, встал, понимая, что грузин все равно не отстанет и спать не даст.
И вот все обитатели гостиничной комнаты сидят за одним столом. Грузин откуда-то достает овальный бочонок с ручкой, наливает всем в стаканы вино, выкладывает на стол фрукты. Принюхавшись к содержимому стакана, спрашиваю:
– То самое, которым торгуешь?
Грузин, вспыхнув, обиделся.
– Не говори так, да! Вы – мои гости…
– Ну и что?
– А то, дорогой, да! Гостей плохим вином грузин не угощает. И сам дерьмо не пьет.
– Вот как? – Удивился. – Сам не пьет, а другим продает?
– Обижаешь, дорогой. – Сказал грузин и насупился.
– Ну, хорошо, – поднял свой стакан. – Чью усопшую душу помянем?