Мы с Отари довольно быстро узрели друг в друге земляков-кавказцев и через некоторое время стали настоящими друзьями. Отари поразил меня блестящим знанием азербайджанского и армянского языков. Он непринужденно беседовал с другим нашим однокурсником, имя которого – Сурен – сообщил мне под «большим» секретом.
По словам Отари, в Тбилиси есть районы, где владение даже бỏльшим числом языков никого не удивляет. Чисто внешне на грузина был похож скорее я, чем Отари – чуть выше среднего роста, чернявый, с восточными чертами лица, украшенного отнюдь не гордым орлиным носом, а простецкой картофелиной. Обманчивая внешность Отари, излучавшая покой и безопасность, неизменно расслабляла его визави, а это позволяло ему всегда брать инициативу в свои руки. Он обладал чудовищной силой, в чем я смог убедиться при отработке с ним в паре приемов самообороны.
Наталия являла собой идеал красоты Севера. До знакомства с ней я не встречал женщин, которых можно было назвать натуральной блондинкой, у них всегда из-под пепельно-белых волос выбивались темные, почти черные пряди. Поэтому натуральные блондинки в моем представлении были порождением химии. Наталья на практике развеяла эти ложные представления, введя в мой лексикон понятие «платиновая блондинка». Уступая мне в росте от силы пару сантиметров, Натальи обладала телом отнюдь не худосочной модели подиума, а являла миру образец неизменного в веках идеала красоты женщины. Красоты, вобравшей в себе лучшие черты Евы и Лилит, на которых неизменно останавливали свое внимание художники разных времен и народов, обращавшиеся к образу праматери человечества и ее менее известной предшественницы. Наши отношения с Наталией, развивавшиеся по сценарию от дружбы к близости, не успели достичь естественной завершенности – незаметно приблизилось время окончания нашего заведения, а, значит, и часа расставания.
Блестяще завершив учебу, я успел еще отбыть годичную стажировку в посольстве СССР в ФРГ. Довелось понаблюдать за нескончаемой борьбой между собой «ближних» – КГБ и «дальних» – ГРУ1 «соседей», метанием между ними профессиональных дипломатов, вынужденных обслуживать кроме своего, еще и чужое начальство. Впрочем, все эти процессы уже принимали гротескную форму, а неминуемый развал СССР стал настолько очевиден, что некоторые сотрудники посольства просто переметнулись на сторону бывших врагов, которых в избытке было в Бонне, тогдашней столицы ФРГ.