– Сосудорасширяющее, – озвучил доктор и вколол в её левое плечо второй шприц.
Зрачки стали уменьшаться. Сухие пальцы ослабили хватку, и подушка спокойно вздохнула.
– Забираем вас в больницу.
Мать, не успев отойти от увиденного, взглянула доктору в глаза и задала всем понятный вопрос. Без слов.
– С сердцем у неё проблемы. Надо обследовать. Что потом – не знаю, – доктор вытащил из кармана платок и вытер пот, который заливал ему глаза.
Кровь из пальца продолжала сочиться. Зажав палец платком, он стал собирать ампулы, разбросанные по паркету.
***
– Привет, – я подбежал к ней.
Она лежала в углу большой и светлой палаты. На белой тумбе стоял сок, кружка и восемь ампул с зелёной полоской.
– Это ежедневные уколы – ответила бабушка. Сухо поцеловала меня и снова уставилась на капельницу.
Я уселся напротив. Мы молчали. Она ерзала рукой, словно что-то не давало ей покоя.
– Тебе помочь? – я встал и наклонился.
– Рука печёт, жжёт как огонь… – пожаловалась бабушка и сглотнула слюну.
– Я позову медсестру.
Выйдя в коридор, я стал искать хоть кого-то в белом халате и с медицинским образованием. Мои поиски не увенчались успехом. Разочаровавшись, я вернулся в палату. Капельница продолжала капать. По сосредоточенным бабушкиным глазам я понял, что жжение продолжается. Кожа в месте, куда была вколота угла, вздулось. Надо было что-то делать. Пока я думал, что именно, в палату вошла медсестра.
– Ого, бабуля, что ж вы так? – медсестра попыталась переложить свою вину на пациентку.
Вытащив иглу, она внимательно посмотрела на руку, где красовался огромный пузырь жидкости.
– Ничего, рассосется, – медсестра быстро ретировалась.
Бабушка тяжело вздохнула, посмотрела на меня своими ласковыми глазами, которые я помнил ещё с пелёнок.
– Иди, внучок, домой, – ласково прошептала она, – мне надо отдохнуть.
Я прижался к её щеке. Щека была тёплая, но уже не та.
***
Две сестры шли по больничному коридору. Миновав три двери, остановились у четвёртой.
– У кого она жить будет?
– У меня пусть живёт.
– Почему?
– Ну, ей нельзя перетруждаться, пусть отдыхает уже. Возраст всё-таки.
– Ну и что? Её никто не будет заставлять работать. Тем более у меня большой дом, не то что твоя квартира. Свежий воздух. Живность какая-никакая, всё матери отраднее будет.
– Не знаю, Оля, пусть сама скажет, – и младшая сестра легко открыла палатную дверь, за которой уже стояла старая женщина.