Тысяча четыреста девяносто второй год, Испания. Не помню времени года, только тусклый свет факелов и собственные крики. На этот раз я жертва, крепко прикованная к столу. Меня долго пытают.
Август тысяча восемьсот двенадцатого, Франция. Идет война. На широком столе расположена карта территорий противника, я продумываю план.
Двадцать шестое июля тысяча девятьсот сорок пятого года, Германия. Постдамская конференция. Я внимательно слежу, как лидеры мировых держав решают за столом дальнейшую судьбу мира.
Последнее важное событие для меня. Потом все стало проще. Я окончательно отрекся от идеи что-то изменить. Много же времени и жизней мне понадобилось.
Спокойная и монотонная работа в офисе. На столе ветхий квадратный монитор.
Несколько минут страсти с женщиной, которую я защитил от потерявших голову подростков. Подбираю осколки разбитой посуды с пола.
Символические поминки старого друга. Впервые за несколько лет собралась старая компания. К сожалению, в полном составе мы уже не соберемся никогда.
Осточертевшая некогда повседневность, теперь кажется мне наивысшим благом из возможных. Какой странный круг. Я понял, что ничего не значу и не хочу ничего значить. Теперь меня интересуют лишь люди. Только в людях осталось нечто, чего я не понимаю. Я хочу говорить.
– Зачем вы здесь сидите? – чужой голос прозвучал резко.
– Вероятно, есть тому причина, – улыбнулся человек за столом.
– И какая же? – продолжил допытываться прохожий.
– Отчасти, чтобы отвечать на ваши вопросы. Раз уж вам интересно, то прошу, присаживайтесь. Здесь можно никуда не спешить.
– Хорошо, – решительно кивнул прохожий. – Я присяду, а вы нормально ответите мне, к чему весь этот цирк? Пытаетесь привлечь к себе внимание?
– Пытаюсь, – согласился человек за столом. – Мне действительно не хватает простого человеческого внимания. А вам? Получаете ли вы от людей то внимание, которого заслуживаете?
– А мне… – неожиданно для самого себя, прохожий замялся. – У меня и так всего достаточно.
– Но вы же все-таки решились сесть за мой стол, вы заговорили со мной. И в этом нет ничего плохого, я могу вас понять. Возможно, понять так, как никто другой понять не сможет. Человек всегда жаждет найти отклик в других людях, потому что люди созданы, чтобы резонировать друг с другом. Так мы создаем гармоничную мелодию жизни, которую можем слушать до самой старости.