– Мама! Папа! – не отходя от Леры, повернули к ним зареванные мордашки Славки, ощутив силу родителей и то, каким бывает наказание. – Пожалуйста! Не надо.
– Не надо что? – уточнил Эд, видя что Вел уже не в силах сдержать слезы.
– Отпускать Леру! – ревели обе.
– Это ее желание, а она взрослый человек, требующий самостоятельности! – пояснила Вел, стараясь не смотреть на Велерию.
– Мама! – взвыли девочки.
– Я отведу их. – Эд пошел к дочерям, как было не больно, но проигнорировав Леру, стер слезы с испуганных лиц, обнял и повел к выходу: – Поговорите без меня.
Лера стояла посреди комнаты, опустив голову, и не знала, как лучше поступить. Конечно, она могла позвонить подруге и за ней приедут, но…, чем закончится эта ночь, где она заночует? Куда денется завтра? … Вопросы нарастали и ни одного конкретного ответа, она не могла дать сама себе. Вел молча смотрела на нее.
– Тебе нужна помощь собраться, я пришлю кого-нибудь из обслуги. Но, если подумать, то лучше самой. Там, на воле, никто на помощь… Ладно, умолкаю, ты грамотная! – опять пауза, долгая. Лера не шевелилась, Вел сделала шаг к двери: – Думаю, прощаться у тебя не возникнет желания, с чужими для тебя людьми. И еще. – Вел достала из кармана ее первый рисунок, тот самый, что увидела выйдя из литургического сна, много лет назад, тот самый, с которого у них с этой рыжей девчонкой, их Солнышком, началось знакомство. Вел берегла его все годы в заветном местечке, куда складывала все, что ей дарили дети. – Это тоже твое… – протянула сложенный листочек. – Я хранила, как самое ценное, что у меня есть, как…, но теперь можешь забрать. – Лера вздрогнула, но не взяла. Положив листик на стол, Вел направилась к двери.
– Можно я переночую, – попросила девочка, – отвезете меня завтра, куда захотите.
– Ночуй. – пожала плечами Вел, не оглядываясь, но легкая улыбка коснулась ее губ. – Скажешь Эду, когда будешь готова. Куда? Выберешь сама, времени до утра много. Деньги на первое время он тебе даст. В двадцать получишь все счета. Если выживешь…. Прости…. Но, мне больно с тобой говорить. Поэтому прощаться не буду. – она закрыла дверь и зашла к дочкам.
Эд сидел в кресле, малышки в кроватях, личики напуганы, плечики вздрагивали, но стояла полная тишина, как отец, так и Славочки прислушивались к тому, что происходило в соседних комнатах.