«Сходи со мной, пугани её, старая я – лечь мне хочется».
Участковый прикинул время пока всё будет улажено. Выходило, что вернётся домой он поздно и вечер сложится не так как он рассчитывал; и всё из-за этого мурла, которое он по долгу службы должен приводить в чувство и перевоспитывать. В то время как само государство спаивало и дебилизировало народ ради грошей, которые, кроме как на водке, оно не могло иным образом заработать.
Участковый такой же человек, как и мы, только характер у него испорчен от того, что он общается с не лучшими из нас.
«Подруга твоя давно уже под столом спит – ты потихоньку и войди в дом».
«А завтра? А если пришибёт»?
«Если пришибёт, тогда мы её и заберём».
«Боязно, а если она меня совсем пришибёт».
«Ты разберись, сынок».
Выходило, что делать было нечего, нужно идти и разбираться.
«Какой адрес»?
Старая назвала адрес.
Гора свалилась с плеч участкового, крылья выросли за спиной.
«Так ты не туда пришла, твой дом не на моём участке».
Участковый сказал, куда нужно старой идти и это было совсем не близко.
А старая никак не могла понять, куда ещё нужно идти, если вон дом, вот милиция, а в доме том её прибить обещали по пьяному делу.
«Пойдём, сынок, помоги старой», – продолжала ныть бабка.
Но участковый уже оседлал ситуацию и ещё раза три объяснил старухе, куда ей нужно идти промозглой тёмной ночью, чтобы добиться защиты.
Старая, видимо, уже очень давно не находила правды и не ждала её. Она вздохнула и бесплотной тенью втянулась в ночь, став с ней одним цветом.
Повеселевший участковый облегчённо вздохнул – сама ушла. С глаз долой – из сердца вон.
Дружинники молчаливо одобрили.
«Все свободны», – скомандовал участковый. У выхода образовался затор.
Люди с повязками быстро разлетались в разные стороны как осколки гранаты от эпицентра взрыва. Участковый успел обогнать всех и лихо иноходью закладывал за угол. Позади этих людей смолью чернели окна опорного пункта охраны порядка.
Порядок нарушен не был.
Старость.
Что такое старость?
Это когда ты согласен с тем, что ты всем в тягость, что ты зажился на этом свете и, что подлость и бездушие молодых явление того же порядка, что и дождь, и снег, и слякоть, и голод. Когда ты согласен с этим – ты старик.
В старом доме на последнем этаже жил лунатик. В обыденной жизни ничем не примечательный молодой человек. Но стоило ночью упасть на него призрачному свету Луны, как он становился существом совсем иного рода, нежели все окрест проживающие люди. Он распахивал окно, усаживался на подоконник, свешивал наружу ноги и часами, не отрываясь, смотрел на белый диск, посылавший ему невидимую энергию преображения. Ничего иного он и не замечал. Поговаривали, что он ходил по карнизу под его окном, как будто не было под ним пропасти, и что он забирался по водостоку на крышу, и стоял там на её коньке с безумными глазами, раскинув руки навстречу серебряным лучам, и шептал что-то на непонятном языке.