Если соблюдать осторожность, то можно побывать и в других звёздных системах. Так многие делают».
«Разве здесь ещё кто-то есть»?
«На Луне полно народу. Здесь со всей Земли собираются, да, и не только с Земли».
«Почему на Луне»?
«На Луне лучше – она не так ревнива и никому не рассказывает, что делается на её территории, не то, что Земля».
«Кто такие хулиганы»?
«Чёрные маги, колдуны, ведьмы и прочие. Да, ты и сам знаешь».
«Ну да, знаю».
«Ну, тогда и не ходи туда».
«Как же вы все здесь понимаете друг друга».
«Это свойство изменённого восприятия. Каждый говорит на своём языке, но всем всё понятно».
«В основном публика собирается в районе полюсов. Есть такие экстремалы, которые даже не возвращаются на Землю, так и живут здесь столетиями. Бывает, вернутся на Землю только для того, чтобы привести свои дела в порядок, и снова сюда».
«Столетиями»?
«А что мешает»?
«Необычно всё это».
«Тяжело первые пятьсот лет, потом только радость бытия остаётся».
«Если ты готов переместиться на полюс, лети за мной».
«А как»?
«Представь, что ты умеешь летать, и лети»…
«Вспомни хорошенько, ты ведь уже не раз летал в своих параллельных жизнях» – Иван Иванович испытующе посмотрел на юношу. Марк только руки в стороны развёл.
Иван Иванович вытянул свободную руку вперёд и полетел. Сделав круг над Марком, он крикнул ему: «делай как я». Марк подпрыгнул, представил себя парящим над поверхностью Луны и полетел вслед своему наставнику.
Прилунились они действительно на бойком месте. Общество было приветливым, доброжелательным. Никто не сидел без дела. Многие, улыбаясь, посматривали на Марка.
«Сядем там, у камня». – Иван Иванович показал на кресла, установленные около небольшой скалы, напоминавшей сжатый кулак с поднятым указательным пальцем.
«Подождём Вовочку. Ты поговори с ним, а я тем временем отлучусь».
«О чём говорить»?
«Ты больше слушай его. Что не ясно переспроси».
«А кто такой Вовочка»?
«Вовочка это я». – Мальчуган лет восьми плавно опускался в соседнее кресло. – «Привет Марк, а мы тебя заждались. Ты, как настроен – поболтаем?».
Марк удивлённо поискал глазами Иван Ивановича, но тот бесшумно свечой возносился в чёрное небо.
«Ты ничего не вспоминаешь»?
«Что я должен вспомнить»? – Марк неуверенно заёрзал на кресле, и вдруг, повинуясь порыву, спросил малыша, – «Я тут не испарюсь без следа»?