Червоточины выстреливали практически одновременно, но он с невероятным мастерством акробата на максимальной скорости увертывался от них.
Спустя миг пространство в радиусе ста кубических метров все заполнилось огненными бликами, как будто кто-то быстро размахивал тлеющей палкой. Это Илон рассекал своим телом воздух, словно раскаленная секира.
Я не мог поверить своим глазам. Возможность такой ворожбы до этого момента представлялась мне нереальной. Когда сработали все червоточины, Падальщик оказался прямо у нас за спиной.
– Только из двух копий червоточина не выстрелила, – звуки, вырывающиеся из огненного рта Падальщика, мало походили на речь живого существа. Скорее это было какое-то дребезжание, миллион раз наложенное друг на друга.
Затем последовал один-единственный удар, который, к счастью, бил не по мне и Луне, а по вдруг появившейся перед нами белой сети. Поэтому нас не убило, а всего лишь отбросило назад, к ограждению парапета, но с такой силой, что ребро у меня треснуло, а голова, казалось, готова была рассыпаться на множество осколков. Вслед за тем последовала ослепительная вспышка, и через мгновение я уже стремительно летел вниз за каменным парапетом.
Луна была рядом, и глаза ее светились пронзительным и холодным, как у далекой звезды, синим светом.
А еще Луна улыбалась.
«Где-то я уже видел точно такие же глаза. И, сдается мне, скоро увижу вновь», – успел подумать я перед тем, как сознание окончательно покинуло меня.
В это время года уже всегда холодно. Ледяной ветер проникает в самые укромные уголки под одеждой, которая сейчас просто не приспособлена к такой погоде и уж тем более к этому, будь оно трижды неладно, месту.
Путник не отличается гостеприимностью. Он жаден до всего на свете. Особенно до заблудших существ, оказавшихся в нем по воле злого рока.
Впрочем, мистический город – последнее, что меня сейчас волнует.
– Думаешь, убить меня сразу или все-таки попробовать разобраться в ситуации? – насмешливо уточняет скиталица по имени Луна.
Треснувшее ребро болит, добавляя некоторой серьезности выражению моего лица.
– Как твое настоящее имя, скиталица? – вопреки ее ожиданию мирно спрашиваю я. Хотя убить ее сейчас было бы самым логичным.
– Кая, – говорит она и, чуть помедлив, добавляет, будто решив расставить все точки сразу: – Я – дочь Лео, вождя интуитов.