– А ты разве не можешь перенести ее… э-э-э… в жерло вулкана?
Он с сожалением вздохнул.
– На ее бесовскую пещеру наложены чары, неизвестные мне. Все бы ничего, но она вечно треплется сама с собой и при этом постоянно меняет голоса. Да еще и позволяет себе обсуждать меня самого, дразнится и издевается, а выходить, чтобы я ее испепелил, не желает. Поначалу я долго разговаривал с ней, стараясь просто-напросто переболтать. Но она поистине безумна. Как я от нее устал! – голем взвыл и схватился за голову, явно копируя где-то ранее увиденный жест.
Сказать, что Кая была потрясена, значит, не сказать ничего. Я уже догадывался, о чем сейчас пойдет речь. Эта интуитка не менее безумна, чем та ведьма.
– Кира! Это она, ведьма! Сама судьба нам помогает, как я и говорила, – с жаром воскликнула она. – Ты должен у нее побывать. Нет, ты просто обязан.
– Ну, если это избавит от нее Город, то почему бы и нет, – сказал я Кае. А потом обратился к Путнику: – Скажи, если я пойду и попрошу ведьму убраться из… тебя, ты примешь это как подарок?
– ДА! – прогремел оглушительный бас. Город в порыве нахлынувших чувств, кажется, позабыл, что обещал быть более-менее подобным нам.
Я поморщился от оглушительного звука.
– Да, – заметив это, повторил он нормальным голосом. – Это будет отличный, самый лучший подарок. Хотя шляпа, конечно, тоже хороша, и я бы не расстался с ней ни за что на свете.
– Тогда, может, перенесешь нас к ней? – спросил я.
– Нет, пойдем так, – возразил он. – Мне понравилось быть этим существом. Весьма необычно. А я уже давно истосковался по необычному.
Ну да, как же, истосковался он. Просто шляпу не хочет снимать, показушник хренов.
Однако спорить я не стал: язык так и чесался по дороге расспросить его о множестве вещей, потому что меня просто распирало от любопытства. У Каи он тоже, наверное, чесался, но она пребывала в какой-то прострации, вероятно, думая о ведьме и полагая, что сама судьба привела нас к ней.
И мы пошли. Сначала спустились на пятнадцать этажей вниз по, казалось, нескончаемым ступеням. Запахи прежних хозяев так и норовили забраться поглубже в нос. Хотя тут совершенно точно уже полвека никто не жил, стены впитали в себя воспоминания, и неизвестно, когда они выветрятся окончательно. Пахло едой, старыми вещами и еще чем-то необыкновенным – наверное, теми существами, что когда-то обитали в этой многоэтажке.