Шеф в ярости. Ничего, скоро буду. Потерпи еще минутку-другую.
Маша всегда на своем рабочем месте. Кому-кому, а ей новый мир нравится. Да еще как! Готова днем и ночью не вылезать из лаборатории. Бывшая медсестра Мария Жданова работает в ИМП практикующим алхимик-целителем, чертит пентаграммы, комбинирует мантры, изучает воздействие на организм человека того или иного символа.
Порой я жутко, до коликов в животе завидую ее жизнелюбию.
– Машка, нужна срочная медицинская помощь!
Она сидит у компьютера и что-то старательно вычерчивает в Autoсad. Наверное, вымеряет градус угла одной из линий звезды, при котором пентаграмма станет работать эффективнее.
– Когда же вы, мужики, пить-то бросите? – устало доносится в ответ.
Не пытаясь оправдаться, пожимаю плечами.
– Вставай! – командует она и добавляет: – Знаю, тебя шеф ждет.
– Ты святая, – я послушно застываю на одной из нарисованных на полу шестиугольных звезд.
– Ага… конечно. Поэтому вы все ко мне и бегаете с похмелья.
Приблизившись, Машка кладет руки мне на плечи. Начинает происходить что-то невообразимое… Сила приходит в движение. Внутри меня будто оживает второй я. Оживает и, сконцентрировав на себе мое дерьмовое состояние, вместе с ним бесследно исчезает. Куда? Да Бог его знает. Просто нет больше никакого похмелья. Раз – и все!
– Премного благодарен! – чмокаю ее в щеку.
– Лучше бы Катю в кафе позвал, а не меня, замужнюю, между прочим, женщину, целовал.
Вот уж кому с женой повезло, так это Машкиному мужу. Пускай она пропадает на работе с утра до ночи, пускай мало внимания уделяет, зато верная. Многие тут к ней клинья подбивали, да всем отказала. Один только я в стороне стоял – так шутил, конечно, случалось, но все понимали – ничего серьезного.
– А я думал, у нее новый ухажер появился…
Маша смерила меня презрительным взглядом:
– Ну и брехло же ты, Сказов!
Обман не удался: сообразительная…
Я сконфуженно вздохнул.
К шефу зашел без стука – не любит он эти формальности, а я уважаю его нелюбовь к ним. Однако в этот раз субординация бы не помешала. За овальным ореховым столом сидели две женщины, старая и молодая, во главе – мой начальник. Мое внезапное появление прервало оживленную беседу, хотя по всему было видно, что это скорее допрос, чем обыкновенный разговор. А судя по толстенным папкам с делом номер двести двадцать один, предмет допроса – я сам.