Безусловно, Трофимов не единственный, кто плотно работал с эзотерикой, но он первым выступил с официальным докладом во времена, когда повсюду царил беспорядок. Сегодня имя профессора знает каждый школьник.
«В народе его зовут первым маг-инженером, – заключил ведущий и наконец-то перешел к сути: – Так и появилась профессия оперинженера. Профессор Трофимов продолжает изучать новое направление, ставшее отдельной полноценной наукой наряду с физикой, биологией или химией».
Трофимова я недолюбливал. Взбрело же в голову старику заниматься подобной ерундой. И словно дьявол смешал карты – у него получилось. Понимаю: не выйди у него, вышло бы у кого-нибудь другого. Наверное, мне просто требуется объект для неприязни, и так уж случилось, что им стал Трофимов.
Общество полагает, что магия – благо. Я думаю, она убийца, и у меня есть все основания так считать. Потому что постоянно прибираю за ней…
Из кабинета Горыныча вышла Маша. Сочувственно повела подбородком. Положила руку на мое плечо, вздохнула.
– Не драматизируй, Мария.
– Ага, – Маша оценивающе взглянула на меня, – это ты еще ничего не знаешь о драме. Но у тебя все впереди, – она кивнула сторону двери начальника. – Он ждет, заходите.
Мы вошли. Шеф, и правда, находился в состоянии, граничащем с бешенством. Самое время доставать пантакль и читать защитные мантры. Я даже невольно потянулся за ним, чем привлек его внимание, и рука предательски дрогнула.
– Ты чем думал, Алексей?
– Ну не мог я сидеть сложа руки.
– А надо было! Глядишь, обошлось бы… с телом, – как-то не очень уверенно произнес он.
Я молчал. Знал, что не обошлось бы.
– Еще и служебную машину угробил! Я что, по-твоему, миллионы из госбюджета вырываю, чтобы каждый день сотрудникам новые автомобили поставлять?
– Простите, Геннадий Ярославович. Это я не рассчитала… – осторожно вмешалась Алиса.
– Молчи уж… – махнул рукой Горыныч, постепенно приходя в норму. – Сорванцы! Это ж надо ТАК не рассчитать, Алиса. Нет, у вас, конечно, там, в департаменте, силенок хоть отбавляй. Но… ой, да черт с вами!
Мы сидели в главном кабинете ИМП. В кружках остывал чай, который, чтобы хоть чуть-чуть утихомирить шефа, заботливо принесла Маша сразу после того, как мы вошли. К печенью «Юбилейному», лежавшему на блюдцах, никто так и не притронулся. Настроение у всех троих было препаршивое.