Приехав на платформу, Сергей бодро зашагал вместе с остальными студентами к университету. Альма-матер выглядела как несколько бетонных коробок, по периметру окружённых деревьями и с небольшой площадью в центре. С другой стороны от университета располагались пятиэтажные общежития и спорткомплекс. Кампус находился на самой окраине города, чтобы ежедневная суета не нарушала независимое существование растущей научной молодёжи. Студенты любили свой университет за обособленность и независимость и ненавидели за примитивный дизайн и оторванность от мира. Когда бы Сергей ни приезжал в МГУ или другой крупный вуз, он внутренне завидовал и ощущал чувство принадлежности к чему-то возвышенному и величественному. А в родном кампусе он больше ощущал чувство пота проходящих мимо «ботаников». От этого, впрочем, сильнее уважал свой университет, который хранил советские традиции и до сих пор ценил книги и знания выше «мерседесов» и стирального порошка.
Внутри университет выглядел гораздо лучше, чем снаружи, – после проведённого три года назад ремонта. Сергей знал коридоры как свои пять пальцев и быстро добрался до кабинета своего бывшего семинариста.
– Сергей, добрый день! Проходи, присаживайся. – Андрей Вячеславович был вежлив, как всегда. – На PhD поступаешь, надо полагать?
– Да, хочу попробовать найти позицию в Европе, – не стал увиливать Сергей.
– Это правильно. Не люблю я американцев, а все наши студенты к ним рвутся. Думают, если там есть микроскоп за миллион, то вся наука сразу пойдёт. Чёрта с два! Если руки не из того места, то ты хоть деньгами обложись – ничего не выйдет. Читают журналы с яркими картинками и приборами на обложках. А про людей, про душу-то забыли! Аспирантов в роботов превращают!
Сергей был готов подписаться под каждым словом Андрея Вячеславовича, что только добавляло ему труда не покраснеть. Он чувствовал себя предателем.
– А многие из нашего университета уезжают в Америку? Разве в Европу меньше? – вставил Сергей, чтобы сказать хоть что-нибудь. Почему-то мнение семинариста задело его за сердце куда сильнее, чем научных руководителей. Он всё больше и больше сомневался в этой затее. Может, всё-таки попробовать податься в русскую аспирантуру?
– Все сейчас в Америку рвутся, – продолжил Андрей Вячеславович. – В девяностые ехали куда возьмут, а сейчас – либо в Штаты, либо в Москве в банк. Ладно, держи рекомендацию свою, езжай, куда ты там собрался. Главное – возвращайся молодёжь тут обучать.