С тех пор, как я стала ведать ему о своей трагической и серой жизни, прошло три с чем-то часа. Он все также рядом со мной, и потихоньку мне начинает казаться, что я схожу с ума. Медленно и легко. И вы бы так подумали, начав вы изливать душу незнакомцу, разве нет?
– Кстати, меня зовут Тиффани, – вдруг изрекла я, вспоминая свою жизнь от и до. А когда вспомнила – продолжила:
– Вторая история моей жизни, а будет их всего семь, будет посвящена моей матери. Она у меня хорошая, но очень много пьёт… Я сказала «пьёт»? Нет, она пила. Ведь не могут же мертвые пить? Конечно, нет! Не могут.
Цокнула языком, совсем случайно заметив, что от силы в заведении осталось три или четыре человека, не считая меня и его – моего таинственного слушателя.
– Я продолжу?
Не стала дожидаться ответа.
– Мой мир рухнул, когда я действительно осознала, что мамы больше нет. Она была той звездой, которая освещала мне путь, сгорая сама. Алкоголь был лишь чем-то неопознанным в её жизни. Совсем не мешал ей, как она мне рассказала уже потом, но забрать у меня мать все же смог. И очень успешно.
Выпила свой холодный кофе до дна, чувствуя песок меж зубов. Кофе стал совсем холодный. Как молоко из холодильника. Или холодный чай.
– За неделю до своей смерти, она призналась мне, что очень боится темноты. Пугалась малейшего шума, малейшего треска. Потихоньку она начала сходить с ума. И терять память. Терять и меня…
Конец ознакомительного фрагмента.