– Что значит: и все?
– Клиент больше не появился. Ему назначили день и час, а он не пришел. Это ведь непростая процедура, болезненная и продолжительная. Долгая канитель делать такую наколку по заказу, мастеру надо серьезно готовиться. А Перцев даже не позвонил. Как в воду канул. Ну, пятьсот баксов ему улыбнулись. У нас так: не пришел вовремя – бабки пропали.
– Можно пошептаться с Ромой?
– Я его турнул пару месяцев назад, – ответил Кулик. – Во-первых, он кадр ненадежный, выпивающий. Во-вторых, на руку не сдержан. Клиент ему что-то сказал не по теме. А Рома развербанил человеку рыло и вышвырнул его в окно. Хорошо падать невысоко – первый этаж. Я полдня извинялся. Рома вылетел отсюда следом, как пробка из бутылки. Мне по барабану, что он крутой мастер.
Кулик накорябал на отрывном листке адрес и телефон:
– Только вы поосторожнее, когда пойдете к нему в гости. От этого придурка жди только одного – неприятностей.
– А мне по жизни ничего, кроме неприятностей, и так не достается.
Девяткин сунул бумажку в нагрудный карман и с чувством тряхнул руку хозяина салона. Во время прощального дружеского рукопожатия Кулику показалось, что его ладонь прищемили дверью.
* * *
В кафе «Лукоморье» Дунаева приехала на полчаса раньше назначенного времени, она заняла столик у окна. Не снимая солнечных очков, закрывающих пол-лица, по диагонали просмотрела меню и выпила большую чашку кофе. Через витрину были видны разогретый солнцем тротуар и редкие прохожие, плывущие в знойном мареве. Народу в этот будний день в кафе было немного. Группа девушек и парней сидела у стойки бара, пробавляясь фруктовыми коктейлями. За столиками – в основном женщины, заворачивающие сюда, чтобы полакомиться свежими пирожными и кофе со взбитыми сливками. Пахло корицей и горячим шоколадом, на большом плазменном экране, укрепленном на противоположной стене, крутили короткометражные мультфильмы.
Сына привели, как договаривались, ровно в половине первого. Худой долговязый мужчина приоткрыл дверь, и порог переступил худенький, коротко стриженный мальчишка в бейсболке, майке, выгоревшей на солнце, и синих шортах. Осмотревшись, он не сразу заметил Дунаеву – и увидел ее, только когда Ольга Петровна позвала сына по имени и помахала рукой. Подбежав к столику, Максим чмокнул маму в щеку, сел напротив нее.