– У меня тут небольшая халтура подвернулась, – Крайнов обернулся к гостю, – но раз вы пришли, перенесу это дело.
– Перенесешь? – Девица посмотрела на художника снизу вверх и шмыгнула носом, будто хотела заплакать от обиды. – Ты же обещал.
– Завтра приходи. – Крайнов снял с плеча девушки пергаментную бумажку и приказал ей освободить стол и убраться отсюда в темпе вальса.
Девица, не стесняясь своей наготы, неторопливо слезла вниз. Все так же неспешно, чтобы гость успел оценить свежесть ее молодого тела, изгибы талии и бедер, натянула майку на бретельках и жилетку. Плюнула на пол и сказала:
– Когда в следующий раз вздумаешь потрахаться на халяву, мне не звони. Даже не вспоминай. Поищи другую дуру.
И вышла, хлопнув дверью. Крайнов выключил лампу в стальном отражателе, укрепленную над столом, и повернулся к гостю:
– Чем могу? Может, интересуетесь нательной живописью?
– Ни боже мой, – помотал головой Девяткин и без лирических отступлений пересказал свою историю. – Людям моей профессии нательная живопись мешает делать карьеру. Да и вообще… Собственно, меня волнует только тот человек по фамилии Перцев, что заходил к тебе в салон. А потом пропал.
Художник поскреб пальцами шею. Толстая грудь и высокий живот Крайнова были покрыты разноцветным восточным орнаментом и письменами на неизвестном науке языке. На левой сиське – орден Знак почета, на правом плече – погон полковника французской армии времен Наполеона. На предплечьях – драконы со свирепыми мордами прятались в гуще экзотических цветов. Бритая наголо голова лоснилась от пота, из одежды на художнике были только шорты, которые поддерживали широкие красные помочи. Крайнов оттягивал резинки и отпускал их. Помочи били по телу, рисунки на груди колыхались.
– Не каждый день такое увидишь? – усмехнулся хозяин, ткнув себя пальцем в грудь. – Сам колол. Перед зеркалом. Два месяца эскизы делал и две недели работы.
– В этих буквах и знаках есть какой-то смысл?
– Безусловно. Но это долгий разговор. А у меня со временем полный кирдык.
Он поманил Девяткина в соседнюю комнату. Там на открытых полках и стеллажах, занимавших три стены, стояли всякие безделушки вроде черепов обезьян, очень похожих на человеческие. В банках с формалином плавали ящерицы, тритон и пара рыбьих голов. Еще было полно альбомов с репродукциями старых мастеров и глиняных кошек-копилок, расписанных вручную. Отдельно, в застекленном книжном шкафу, у окна, стояли разноцветные пластиковые папки с надписями на корешках: «молнии», «цветочные мотивы», «светящиеся сердечки», «тигры», «стрекозы и бабочки»…