Морис услышал доносящиеся с палубы песни, ругань и грубые голоса на совершенно непонятном языке. Всё, что с ним происходит, казалось ему нереальным кошмаром, чудовищным сном. Как он мечтал поскорее проснуться!
Вдруг за дверью каюты раздались тяжелые топающие шаги. Она отворилась с протяжным скрипом, и на пороге возник небритый субъект средних лет, почти седой, со шрамом на щеке, в синем выцветшем камзоле, потертых штанах и черных ботфортах. На поясной перевязи находилась великолепная шпага в искусно отделанных ножнах. В руках он держал тарелку с едой и кружку воды. Это был капитан Брэйв. Хозяин каюты и корабля.
Пройдя в свои «апартаменты», он поставил еду и питье на стол, небрежно отпихнув в сторону астролябию и судовой журнал. Затем повернулся и пристально взглянул на мальчика.
– Как тебя зовут, малыш? – низкий сиплый голос напоминал лай старого простуженного пса.
Ответа не последовало.
Взяв бочонок с вином в качестве табурета, пират подтащил его к койке, где сидел Морис, и устроился напротив, не спуская с юного гостя тяжелого испытующего взора.
– Черт возьми! Невежливо молчать, когда к тебе обращаются старшие! – недовольство граничило с угрозой.
И тут Брейв догадался, в чем дело. Мальчик не понимал по-английски. Капитан «Золотого орлана» повторил вопрос на ломаном испанском языке. Но и это не возымело никакого результата. Тогда, призвав на помощь свои весьма скудные познания во французском, и проклиная в душе вообще все иностранные языки, пират обратился к ребенку по-французски. Лишь после чего тот заговорил.
– Меня зовут Морис. А вы кто?
– Сначала поешь, – Брэйв указал пальцем на принесенную еду. – Вопросы будешь задавать потом.
В этот момент в каюту вошел еще один пират – штурман «Золотого орлана» Клаус Стоунс, невысокий коренастый моряк лет сорока пяти, большой любитель табака и горячительных напитков. Он был другом капитана, и сейчас курил трубку.
– Ну, и что ты решил с ним делать? – хрипло спросил он, кивнув на мальчика, не вынимая трубку изо рта. – Выкуп?
– Вряд ли, – пиратский главарь покачал головой. – Не думаю, что у него остались близкие после мясорубки на бригантине.
Словно в ответ на его слова Морис порывисто встал с койки, и, глядя перед собой, решительно произнес:
– Они убили моего отца! Я отомщу или погибну!