23 июня отец Пино отправил Миммо до конца лета в «Каса Альпина» в Альпах, к северу от озера Комо. Он пытался отправить туда и Пино, но тот отказался уезжать. Мальчишкой и подростком Пино любил лагерь отца Ре. Он с шестилетнего возраста проводил в «Каса Альпина» по три месяца каждый год: два полных месяца летом лазал по горам, а еще приезжал в общей сложности на месяц покататься на лыжах. У отца Ре было здорово. Но компанию, которая там собиралась, Пино уже перерос. Он хотел остаться в Милане и вместе с Карлетто на его улицах искать Анну.
Бомбежки усилились. 9 июля Би-би-си рассказала о высадке союзников на Сицилии и о яростных сражениях с немецкими и итальянскими войсками. Десять дней спустя бомбардировке подвергся Рим. Известие о налете ошеломило Италию и семью Лелла.
– Если бомбят Рим, то Муссолини и фашистам конец, – объявил отец Пино. – Союзники выдавливают немцев из Сицилии. Они высадятся в Южной Италии. Скоро все закончится.
Как-то в конце июля родители Пино посреди дня поставили пластинку на фонограф и принялись танцевать. Король Виктор Эммануил III арестовал Бенито Муссолини и заключил его в крепость на горе Гран-Сассо к северу от Рима.
Но к августу целые кварталы Милана лежали в руинах. Повсюду хозяйничали немцы, устанавливали зенитные орудия, оборудовали блокпосты, пулеметные гнезда. В квартале от театра Ла Скала над отелем «Реджина» развевался яркий немецкий флаг.
Полковник гестапо Вальтер Рауфф ввел комендантский час. Пойманные на улице в неурочное время без документов – арестовывались. Если у человека не было документов, его могли расстрелять на месте. Владение радиоприемником также каралось расстрелом.
Пино не обращал внимания на запреты. По ночам он прятался в туалете и слушал радио – музыку и новости. А днем он начал приспосабливаться к новому порядку в Милане. Трамваи теперь ходили редко. Можно было идти пешком, ехать на велосипеде или искать попутную машину.
Пино предпочитал велосипед, он ездил по городу, не обращая внимания на жару, проезжал через различные блокпосты, запоминал, что ищут немцы, останавливая его. Большие участки улиц были изуродованы воронками, и ему приходилось идти там пешком или выбирать другие маршруты. В своих поездках он видел семьи, живущие под брезентовыми навесами рядом с их превращенными в руины домами.