Отец Ре показал на гостей:
– Ты поведешь эту молодую семью и женщину со скрипкой. Она играла в Ла Скала.
2
Пино повернул голову, несколько секунд смотрел в недоумении, но потом узнал скрипачку, которая была в их доме в день первой бомбардировки. Он знал, что ей около сорока лет, но выглядела она состарившейся и больной. Как ее звали?
Он прогнал из головы мысли о Гроппере, позвал Миммо, и они подошли к женщине.
– Вы нас помните? – спросил Пино.
Скрипачка, казалось, не узнала их.
– Наши родители – Порция и Микеле Лелла, – сказал Пино. – Вы были на вечеринке в нашем доме на Виа Монтенаполеоне.
– И вы обругали меня у театра Ла Скала за то, что я вел себя, как мальчишка, который не понимает, что происходит вокруг. Вы были правы, – сказал Миммо.
Ее лицо осветилось слабой улыбкой.
– Кажется, это было так давно.
– Вы здоровы? – спросил Пино.
– Немного подташнивает, – сказала она. – Из-за воздуха. Я никогда не поднималась так высоко. Отец Ре говорит, я привыкну через день-другой.
– Как вас называть? – спросил Миммо. – Что написано в ваших бумагах?
– Елена… Елена Наполитано.
Пино обратил внимание на ее обручальное кольцо.
– А ваш муж здесь, синьора Наполитано?
У нее навернулись слезы на глаза, она обхватила себя руками за живот, закашлялась.
– Он увел за собой немцев, когда мы бежали из нашей квартиры. Они увезли его на платформу двадцать один.
– А что это? – спросил Миммо.
– Туда увозят всех евреев, которых они отлавливают в Милане. Платформа двадцать один на Центральном вокзале. Их сажают в маленькие вагоны, и они исчезают, их увозят… никто не знает куда. Они не возвращаются.
Слезы покатились по ее щекам, губы задрожали.
Пино вспомнил о побоище в Мейне, где нацисты расстреляли евреев в озере. Он почувствовал себя больным и беспомощным.
– Ваш муж. Он, наверно, очень смелый человек.
Синьора Наполитано всплакнула, кивая:
– Очень.
Наконец она взяла себя в руки, отерла платком слезы и сказала хрипловатым голосом:
– Отец Ре говорит, что вы двое проводите меня в Швейцарию.
– Да. Правда, это будет нелегко по такому снегу.
– В жизни имеет смысл только то, что дается нелегко, – сказала скрипачка.
Пино посмотрел на ее туфли – низкие черные лодочки.
– Вы поднялись сюда в этих туфлях?
– Я обмотала их кусками детского одеяла. Они и сейчас у меня.
– Это не годится, – сказал Пино. – Там, куда мы пойдем, нужна другая обувь.